Демьян нахмурился.

– Не хочется считать себя идиотом, но похоже, нас с тобой заманили в ловушку. Идем отсюда!

Он дернул меня за руку, но я не спешила. Внутренний сигнал тревоги был взбудоражен, встревожен, но не бил в колокола.

– Подожди… – я сжала его руку, переплетая с ним пальцы. – Превратиться в дракона и сжечь тут все подчистую ты всегда успеешь.

Белая шаль мелькнула в окне. Я всмотрелась – выйдя из дома, старушка стояла напротив, у самой калитки, и что-то показывала руками – какой-то непонятный мне жест…

– Она хочет, чтобы ты что-то… потрогала? – догадался Демьян, тоже всматриваясь во тьму.

– Картину? – интерпретировала я странную жестикуляцию, вопросительно указывая на портрет Мариэтты. – Ты хочешь, чтобы я потрогала картину?

Старушка неистово закивала, будто услышала. А потом сделала пальцами совершенно характерный и ужасно пошлый жест, которым обычно изображают… половой акт.

Не веря своим глазам, я глянула на Демьяна. Он на меня.

– Бедная бабуля рехнулась? Или ей просто скучно?

Я покачала головой.

– Одно из двух, и ни одно нам не подходит. Пойдем отсюда и в самом деле – бутербродов от этой ненормальной мы явно не дождемся.

– Нет, теперь ты погоди, – остановил меня Демьян. – Откуда-то же здесь взялся портрет Мариэтты, о котором знают только нелюди… Да и бабуля, смотри, уходит. То есть… шоу от нас ей не нужно. А что? Ты вообще что-нибудь понимаешь?

К моему удивлению, я вдруг начала понимать.

– Мой дар… – медленно произнесла, соображая на ходу. – Дар видеть сквозь стены. Он ведь включается, когда я возбуждена…

Демьян присвистнул.

– Ты хочешь сказать… что она и об этом знает?

– Она хочет, чтобы я включила дар, чтобы увидеть то, что за картиной! – ахнула я, сложив последний кусочек мозаики в одно целое.

– Черт возьми, я недооценивал того, кто тебя отравил… Может, стоило?

Я снова глянула в окно – старушки-привидения и след простыл. Никого больше не было вокруг – ни внутри дома, ни снаружи. Лишь мерцающие в полутьме глаза Мариэтты смотрели на нас с незыблемым, вековым равнодушием.   

Я кивнула в ответ на принятое решение.

– Хорошо. Давай попробуем – раз уж мы здесь. Иначе я всю жизнь буду мучиться вопросами… Всю свою короткую, бездетную жиз…

Без единого слова Демьян развернул меня и залепил рот смачным, по-хозяйски властным поцелуем, от которого сразу же стало жарко.   

Через целую, долгую минуту оторвался, любуясь на произведенное впечатление – мои явно покрасневшие щеки и загоревшиеся возбуждением глаза.   

– Достаточно… или продолжим? – промурчал, прижимая меня к себе за талию.

Я хмыкнула.

– Не удивлюсь, если бабуля установила здесь камеру, чтобы потом как следует насладиться зрелищем… Так что, думаю, что достаточно.

Старательно крутя в голове эротические образы, я подошла к картине. Готовая в любую секунда отдернуться и сбежать отсюда, медленно протянула руки… одну за другой прижала ладони к шероховатой от сухой масляной краски поверхность. И закрыла глаза.

Демьян не отпускал меня – подошел ближе, становясь ровно за моей спиной.

– Ну? Чувствуешь что-нибудь? – его шепот пощекотал мне ухо, вызывая приятные мурашки, рука скользнула ниже, сжимая грудь…

И это сделало свое дело – под открытыми глазами вспыхнуло, все поле невидимой мне теперь картины озарилось ярким, солнечным светом…

Хотя нет. Не все поле. Части его... Пятна! Несколько ярких, желтоватых пятен, похожих на солнечные зайчики, которые кто-то пускал Мариэтте в лицо.

– Это… это код… – проговорила я, трогая первое пятно. – Думаю я должна дотронуться до них… по очереди…

– До кого? – недоумевающе спросил Демьян, и я поняла – он же не видит эти пятна!

Объяснять было некогда, да и незачем, и я сделала то, что посчитала нужным – приложила ладонь правой руки одновременно ко всем пяти солнечным зайчикам, озарившим картину.

Эффект почувствовался мгновенно – и совершенно не такой, какой я ожидала. Вместо того, чтобы что-то показать мне, стать прозрачным окном, наподобие стены в ресторане, дверь кликнула, дернулась… и отъехала в сторону. Открывая другую комнату – явно находящуюся в другом измерении, старинную и похожую на пещеру.

От испуга я икнула. Открыла глаза и глянула на Демьяна – проверить, видит ли он то же самое.

По его глубоко отвисшей челюсти и мгновенно покрасневшим, сфокусировавшимся глазам поняла – видит. И решительно не одобряет.

– Так. Хватит с нас порталов! – схватив меня в охапку, он потащил меня к выходу. И, конечно же, весь покрылся змеиной чешуей, которая, как я узнала, еще и защитными качествами обладала.

Нет, нет, нет! – взвыла во мне все, что было сверхъестественного. Там, там разгадка! Там – ответы на все твои вопросы…

Меня физически потянуло в сторону открывшегося портала, почти так же сильно, как и вчера магнитуром… Но это была другая тяга – не физическая, а… душевная? Ментальная?

– Стой! Подожди… – взмолилась я, и вероятно, сделала это таким тоном, что не прислушаться было нельзя.

Демьян нехотя отпустил меня продолжая, однако же держать за руку.

– Очень надеюсь, что твое чутье тебя не подводит… Потому что не уверен, что мы успеем сделать хоть что-нибудь, если через секунду из этого портала вырвется какая-нибудь…

Вероятно, он хотел сказать «дрянь». И в принципе был бы прав – иначе как дрянью то, что вырвалось через мгновение из портала, я бы и не назвала.

Но, оказалось, что у этого… нечто – у этой темной, похожей то ли на туман, то ли на вулканический пепел субстанции, перелившейся через отверстие в стене и медленно вытянувшейся в человеческий рост – было другое имя.

– Нежить… – прохрипел Демьян, сжимая мою руку так сильно, что чуть пальцы не сломал. – Это… чертова… Нежить… Бежим отсюда…

От ужаса у меня от страха ноги приросли к полу. И это то, о чем кричало мое хваленое чутье?! Это бесформенный, клубящийся кошмар, похожий на Назгула из «Властелина Колец»?!

Уже не сопротивляясь, спотыкаясь и чуть не падая, я рванула за Демьяном из дома вон, в душе молясь, чтобы «чертова Нежить» не опомнилась, не обнаружила в себе скорость и возможности настигнуть нас прежде, чем мы вырвемся наружу.

Но черный туман и не думал нападать на нас.

Вместо этого… вместо этого Нежить издала жуткий, резкий и пронзительный звук… и завыла. Уныло, тоскливо и так горько, что у меня душа сжалась в комочек.

Не выдержав, я обернулась уже на пороге, цепляясь одной рукой за дверь – за вторую меня тащил на улицу Демьян.