Даже когда под конец жизни леди Кьюнард приходилось туго, она мало о чем сожалела: «Знаю, что мне надо тщательнее вести свои дела, но я этого не делаю, и это ужасно. Мой дом сгорел, надо было его застраховать, но я этого не сделала, так что тут полностью моя вина. Случившееся ужасно, но мы не будем об этом думать».

Порой леди Кьюнард отпускала несерьезные замечания относительно того, что на самом деле много значило для нее – больше, чем ей самой казалось: «Материнство – это сильный природный инстинкт, а я питаю отвращение к природе. Я верю в искусство». Свою жизнь леди Кьюнард превратила в произведение искусства, такое же изящное, остроумное, жизнерадостное, восприимчивое и красноречивое, как она сама.

Когда Эмеральд заболела, ломота и боли в теле, к которым она не могла привыкнуть, подавляли и снижали ее жизненные силы. Она чувствовала, что жизнь из нее уходит. На ужине у нее в комнате в узком кругу друзей она сказала, что вряд ли сможет протянуть дольше трех месяцев, что ей не жаль уходить, раз мир становится таким отвратительным, а жизнь совершенно не похожа на ту, какой, по ее мнению, она должна быть. И Эмеральд Кьюнард подняла бокал шампанского и произнесла: «Пью за свою смерть».

Одной из немногих ныне живущих аристократок, способных нарушить правила и при этом устоять на пьедестале рядом с теми, кого положение ко многому обязывает, является леди Диана Купер, воспитанная удивительной матерью и получившая образование в Эдвардианской школе. Леди Диана, словно удивительное растение, так глубоко уходит корнями в аристократические традиции, что даже в атмосфере богемности не теряет связи с истоками. Она всегда ведет себя в рамках полученного ею английского воспитания независимо от того, в какой среде вращается, – в мире театра или в высшем обществе.

Будучи посланницей Англии во Франции, леди Диана также никогда не позволяла себе держаться как все: даже общаясь с простыми людьми, она демонстрирует царственные манеры. По своему положению она могла бы, пожалуй, выйти замуж за принца Уэльского, но предпочла Альфреда Даффа Купера, ныне лорда Нориджа, став великолепной женой для него и великолепной матерью для их сына.

Как и большинство сложных людей, Диана – человек многогранный. При взгляде на нее кажется, будто она купается только в молоке ослиц и будто с самого рождения ее нянчили слуги-рабы. Но эти предположения слишком далеки от истины: внешний облик Дианы не отражает ее характера, мало того, он полная ему противоположность. Она женщина сообразительная и умная, невероятно смелая и очень преданная. Благодаря строгому эдвардианскому воспитанию леди Диане Купер присуща железная дисциплина, которая никогда не покроется ржавчиной. Она ставит перед собой сложнейшие задачи, истязая себя в процессе их решения. Она никогда не позволит себе выглядеть утомленной, может, проехав пять сотен миль на автомобиле, явиться на праздничный вечер и быть душой компании. Таков же и ум леди Купер: она постоянно тренирует его, читая книги и анализируя их, причем зачастую читает их вслух вместе с мужем. И хотя она неизменно повторяет, что не любит авангард и что ее интересы заканчиваются Сезанном, она живо интересуется современным искусством и новыми художниками.

Дисциплинированность Дианы отражается в том числе и в ее чувстве долга перед окружающими и великодушном отношении к ним, что говорит об умении сопереживать и уделять внимание людям. Зачастую она помогает друзьям, не ставя их в известность.

Леди Диана блондинка и подчеркивает свою пастельную красоту одеждой спокойных тонов, чтобы выгодно подчеркнуть естественную бледность, как научила ее мать, так что, когда она входит в помещение, оно озаряется светом, будто разом включаются все лампы. При этом леди Диана считает себя брюнеткой, у нее много цыганских черт. Поэтому не стоит удивляться, что в обществе о ней всегда складывалось неправильное впечатление. В обществе не могут поверить, что великая красавица совершенно не манерна, и принимают ее естественность за притворство.

Получив спартанское воспитание, нынче леди Диана по доброй воле стала жить, как бойскаут в летнем лагере. Она умеет завязать любой узел не хуже моряка и умеет делать что угодно. Если у машины проколото колесо, леди Диана поменяет его сама. Она может поклеить обои, сшить шторы из муслина, она знает все – от порядка посадки пассажиров на корабль, способов нарезки окорока и приготовления сыра до составления разного фасона букетов из ландышей. Леди Диана – виртуозный импровизатор. Она не принимает отказов. Она всегда чем-то занята и дает себе отдохнуть всего лишь несколько часов ночью. Хотя леди Диана поздно ложится, она принимается за дела спозаранку и часто приносит чай проснувшимся домочадцам, которым нужно успеть на ранний поезд.

Леди Диана всегда выглядит романтичной особой или авантюристкой, и за все те долгие годы, что она считается одной из самых красивых женщин Англии, ее стиль изменился только в деталях. Она наряжалась и в костюмы прославленных ковбоев, разбойников с большой дороги, крестьянок в юбках-дирндль и туфлях с ремешком. Когда леди Диана повязывает голову шифоновым шарфом, она становится похожа на монахиню. В яхтенной кепке леди Диана напоминает молодого капитана из оперетты, а светло-розовый атлас превращает ее в придворную даму времен Карла II.

Изредка леди Диана подчиняется рекомендациям модных кутюрье, появляясь в наимоднейшем платье из Парижа, но тогда она выглядит не так эффектно, как в своих импровизированных нарядах, предназначенных для конкретного случая – от похода за овощами на венецианском рынке до бала в Букингемском дворце. Она придумывает эти наряды сама и составляет из имеющихся в гардеробе вещей. В ее сундуке с сокровищами, разумеется, есть вельветовые брюки, большие розовые шифоновые платки и детские чепчики, которыми она прикрывает волосы, коробки с искусственными цветами, шали в клетку, искусственные бриллиантовые звезды, рулоны тафты и отрезы классических тканей, огромная коллекция нарядных шляпок из Мексики, Марокко, Калифорнии и Сассекса, треуголок, кепок, а для более редких случаев у нее припасен гусарский кивер.

Леди Диана Купер

Обставляя свое жилище, леди Диана подходит к процессу с не свойственным женщине безразличием, она не старается просчитать все до мелочей. То, что ей по вкусу: серая парча, оттенки бледно-розового, жардиньерки, корзины – похоже, попадает в ее умелые руки. Как истинный художник, она расставляет цветы почти небрежно. Засовывая розу в букет, составленный из цветов середины лета, леди Диана, подмигивая, бросает: «Ничто так не украшает смешанную композицию, как роза».

Искренность леди Дианы обычно обескураживает тех, кто привык к притворству бомонда. Нет в ней и ложной скромности. Будучи посланницей во Франции, она всегда выражалась прямо и откровенно. «Вы пришли на 10 минут раньше», – заявила леди Диана маркизу, который захотел встретиться с ней в посольстве Великобритании в Париже и прибыл прежде назначенного времени. Почувствовав, что ему требуется от нее какая-то особая услуга или помощь, она продолжала: «Чем я могу вам помочь?» Маркиз, который сперва был несколько ошарашен ее прямотой, наконец объяснил, что ему нужно, а леди Диана, внимательно его слушая, продолжила прямо при нем переодеваться. К прибытию других гостей на чай в назначенное время она уже успела завершить свой туалет и дать конструктивный совет маркизу.