этакий Союз возчиков, который монополизировал бы вывоз мусора и не пускал на свою территорию чужаков.

В клубе начала мелькать бандитская шпана мелкого пошиба, выходцы из Чикаго и Нью-Йорка. Они намекали, что знают серьезных людей, в том числе и Траффиканте. Но это все были пустые разговоры.

Конте предложил провернуть с Бонанно такой же трюк, как в Милуоки, и втянуть семью в партнерство с Траффиканте. Если флоридский босс разрешит ребятам из Нью-Йорка вести дела на своей территории, выиграют все: и Бонанно, и федералы. Организовать переговоры с Траффиканте было не сложнее, чем с Фрэнком Балистриери в Милуоки. Но в таком случае Конте выпадал из операции. Он не возражал. Прежние дела висели за ним слишком длинным хвостом.

В октябре прилетело неожиданное распоряжение из штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне. Мне приказывалось срочно прекратить операцию и выйти из образа Донни Браско. Федералы наконец-то раскопали, почему Фрэнк Балистриери отказался от сделки в Милуоки: он узнал, что Тони Конте — агент ФБР. По всем законам мафии Балистриери должен был поделиться этой информацией с семьей Бонанно. И в таком случае мое разоблачение становилось лишь вопросом времени.

Решение приняли наверху, со мной никто не советовался. Надо было срочно исправлять ситуацию. Я был твердо уверен, что Донни Браско выйдет сухим из воды за счет заработанной репутации.

Я вылетел в Чикаго на встречу с Майком Потконьяком, старшим агентом в операции «Брус», и обстоятельно с ним поговорил.

Очевидно, что Фрэнк Балистриери еще не связывался с Нью-Йорком, иначе я бы про это узнал. Предположим, он поделится своим открытием. Что дальше?

Если в Нью-Йорке решат меня грохнуть, они будут действовать без предупреждения, это факт. Но я не верил в подобный сценарий. Да, это я свел Конте с ними. Но я ручался за него только до определенной степени. Если Левша станет наезжать, у меня всегда есть отговорка: «Слушай, я же тебе всегда говорил, я с ним работал десять лет назад и проблем не имел. Может, он уже тогда был агентом, мне-то откуда знать?» Левша будет на моей стороне. Он и сам окажется между двух огней. Чтобы убедить Балистриери в надежности Конте, Левша лично поручился за Тони перед Фрэнком, назвал Тони своим другом. И на том самом банкете по случаю открытия благотворительного турнира по гольфу Балистриери представлял всем Конте как своего друга из Балтимора.

Потконьяк принял мою сторону. Меня также поддержал старый товарищ и руководитель Комитета по борьбе с организованной преступностью в Нью-Йорке, Джулс Бонаволонта. Джулсу я доверял больше всех остальных коллег, вместе взятых. Но вопрос стоял ребром. Времени на личные встречи не было, приходилось договариваться быстро и по телефону. Нам удалось перетянуть на свою сторону Джимми Нельсона, одного из руководителей операции «Брус» и по совместительству моего старого коллегу из Нью-Йорка, который теперь работал в штаб-квартире ФБР.

Ситуация обсуждалась на высшем уровне в Бюро. В итоге начальство вынесло вердикт: продолжать операцию в образе Донни Браско. Но решение далось им с большим трудом. После того случая коллеги стали сильнее беспокоиться о моей безопасности и все чаще намекать, что пора сворачиваться. Надо отдать им должное, они всякий раз прислушивались ко мне и позволяли продолжать работу. В ответ я приносил новые, все более убедительные улики и показывал, что могу постоять за себя.

Я был уверен в своем решении. Но этот эпизод прочно засел в моем подсознании. С тех пор каждый раз, когда меня вызывали на встречу с кем-либо из семьи, невольно всплывал вопрос: неужели Балистриери все-таки раскололся и моя песенка спета?

Жена и дочери улетели в Нью-Джерси, чтобы провести рождественские каникулы с родственниками.

В сочельник у мафиози принято ходить по заведениям и поздравлять друг друга, проявляя таким образом уважение к коллегам. Выпивать полагается с каждым, кого видел хотя бы раз в жизни. Мы с Левшой пустились в турне по всем заведениям, от «Каса белла» до мелких забегаловок, где можно было встретить знакомых.

Вечером я отправился в гости к Левше и Луизе на ужин. Они поставили в центр стола небольшую елку. Мы с Левшой обменялись стандартными подарками: по паре рубашек каждому.

В одиннадцать вечера я отпросился в Джерси «проведать подружку».

В день Рождества я возвратился в Маленькую Италию, чтобы продолжить обход клубов и ресторанов вместе с Левшой. Мы прошатались до четырех, после чего Левша снова отпустил меня в Джерси. Остаток дня я провел с семьей.

На следующий день мы вернулись к своим привычным делам. Начались трудовые будни.

Некоторое время назад Левша все-таки сумел образумить своего сына Томми и отвадить его от наркотиков. Томми прошел курс реабилитации на Гавайях, после чего Левша подыскал ему местечко на Фултонском рыбном рынке. Томми встретил девушку, у них родился ребенок.

Как-то раз я заглянул в «Холидей бар» на Мэдисон-стрит и застал Левшу в полном бешенстве. Оказалось, звонила подружка Томми — жаловалась, что тот не появляется дома и не дает денег на ребенка. Она подозревала, что Томми снова взялся за старое.

Левша кипел из-за того, что Томми плохо заботился о ребенке.

— Донни, мы с ним договорились встретиться здесь. Где его черти носят? Найди его, навешай пиздюлей и тащи сюда.

Избивать сына Левши я не хотел, поэтому начал тянуть время:

— А в чем дело-то?

— Ты ебанутый, что ли? Я только что объяснил.

— Да, но что случилось? Наркота или новую девочку себе нашел?

— Донни, давай ты его сначала найдешь, накостыляй как следует, а потом и поговорим.

К моему облегчению, Томми в этот самый момент вошел в бар и сел за наш столик. Левша обрушился на него с криками, выговаривая за наплевательское отношение к ребенку. Томми пытался отнекиваться, но Левшу было не остановить. Он устроил сыну форменную взбучку.

Начиная с осени 1979 года и до самого февраля 1980 года я методично обрабатывал Левшу насчет «Кингс корта». Я рассказал ему про знакомого вышибалу, который раньше работал со мной в Питтсбурге, а теперь в одиночку открыл клуб в Тампе и сразу попал под давление какой-то местной шпаны. История Левшу заинтересовала, и он попросил меня приглядывать за развитием ситуации. Росси в это время расширял круг знакомств и намекал на связи с нью-йоркскими авторитетами.

Выждав момент, я позвонил Левше и сообщил, что собрал всю нужную информацию. Дело выгодное, надо вписываться, пока никто нас не опередил.

— Сколько бабла мы сможем выбить из этого типа? — сразу спросил Левша. — Хорошо бы кусков пять поиметь за