Поднявшись, он прошелся до двери и попросил секретаря принести чаю на три персоны. Сам же вернулся на место и принял выжидательную позу. Внешне маг был спокоен и как будто бы удовлетворен. Неужели специально подвел к тому, чтобы сама захотела встретиться с Данкаром эн Ровалем? Не похоже. С самого начала отговаривал от конфликта и просил принять графскую щедрость без возражений. Странно. Ну что же, посмотрим на этого человека. Может, все не так плохо и получится договориться?

Портал замерцал красивой пепельно-сиреневой дымкой. Секунду-другую любовалась магическим чудом, пока в комнату не шагнул высокий моложавый мужчина. На вид около тридцати лет, что для мага пустяк. Могло быть раза в два, а то и в три больше. Слишком тяжелый и умный взгляд, в висках заломило от напряжения.

Ого! Этот граф что, с ходу попытался влезть в мою голову? Вот хам! Выдержала напор и даже позволила милую улыбку. Сейчас передо мной стоял хищник, проиграть которому означало потерять жизнь. В ветеринарной практике я сталкивалась с подобным. Заболела тигрица в приезжем зоопарке, и так уж вышло, что никого из врачей под рукой не оказалось. Да и из меня на тот момент какой был врач? Так, зеленая выпускница, которая только-только открыла собственную практику. Но это был вызов моему профессионализму! Взыграли амбиции – вот некстати-то, – ну и согласилась помочь. На самом деле не так много и требовалось, всего лишь сделать укол. Ага! Хищнику. Больному. Огромному и опасному! Это означало зайти к нему в клетку и причинить боль. Помню, дрессировщик тогда долго наставлял: ни в коем случае не поворачиваться спиной, не бежать, не бояться и не показывать страх, не смотреть в глаза. Но если это произошло и ты вошла в зрительный контакт, иди до конца. Сам факт такого взаимодействия – это вызов, который заканчивается смертью одного из противников. А потому нельзя отводить взгляд, нельзя бояться, нельзя показывать слабость. С моей невезучестью я умудрилась нарушить половину правил. Тигрица взбрыкнула и напала на дрессировщика, который страховал меня. Еле оттащили несчастного, крепко его подрала. А все я, которая из жалости погладила кошечку. Та возьми и повернись. Чуть не умерла со страху, когда оскаленная пасть в пяти сантиметрах от лица оказалась. Взгляд, полный боли и в то же время безжалостный, оценивающий. Животное потом усыпили. Старой тигрица стала, раздражительной, немного ей оставалось, и она понимала это. Но сдаваться не хотела и боролась до конца.

Граф чем-то напомнил ту тигрицу и битву взглядов. Наверное, не будь того случая, не устояла бы. Тогда из-за меня пострадал хороший человек. Самое обидное, что меня никто не винил и не осуждал. Но скупые слезы на лице дрессировщика, когда он узнал о смерти друга, никогда не забуду. Пятнадцать лет зверь и человек жили вместе, и ни разу Раска не кинулась на Виктора. А тут дрессировщик вытолкнул меня из клетки и принял ярость любимицы на себя. Сейчас между мной и хищником стояла не одна жизнь. Ведьмочки из сгоревшей школы, которых отдали в храм Бахура. Я собиралась их спасти.

Однако хватило ума понять, что в одиночку ничего не сумею сделать. А вот у этого человека, облеченного властью явной и тайной, наверняка найдется рычажок давления на жрецов. И потому ни грамма страха, ни толики сомнений. Уверенность, сила и ведьмовская защита от ментального вмешательства. Сколько длилось наше противостояние, сказать не берусь. Успела изучить каждую черточку на лице Данкара эн Роваля. Красивым я бы его не назвала. Крупный римский нос, тонкие губы, жесткие складки в уголках рта. Непривычная взгляду стрижка. По большей части аристократы носили волосы до плеч, а то и ниже, забирали шевелюры в хвосты или косы. Особо модные выбривали виски, красили прядки или украшали их драгоценными камнями. Прическа графа напоминала земную, какую встретишь у парня с обложки модного журнала. Густоте бровей можно только завидовать, как и колдовскому взгляду. Давно заметила, что некоторых мужчин, лишенных классической красоты, природа наделяет иным, поистине коварным предметом соблазнения. Карий цвет глаз граничил с черным. В блестящих зрачках я видела себя. Впечатление, что смотришь в холодные осколки зеркала, не отпускало. Как и чувство опасности, и желание держаться подальше от этого человека.

– Леди Золана Эллар, – не спрашивал, утверждал Роваль, склоняясь в традиционном поклоне. Мне дозволялось сидеть, и кто бы знал, как радовалась этому факту. Когда он коснулся ладони, неосознанно вцепившейся в подлокотник, бережно разжал пальчики, поднес их к губам и запечатлел поцелуй, меня сотни иголочек пронзили. Ходячая сексуальность и харизма. А уж голос – бархатистый, завораживающий – так и намекал на нечто большее, чем банальное знакомство.

– Лорд Данкар эн Роваль. – Я бы и хотела ответить в том же тоне, но мой голос предательски дрогнул. По спине стекла холодная капелька пота. Меня бросило в холод, потом в жар, потом обратно. А ладонь по-прежнему находилась в чужих руках. – Благодарю, что так быстро откликнулись на приглашение.

Вежливость – наше все. Не знаю, каким чудом, но удалось прийти в себя и выдернуть ладошку из цепких лап графа.

– Вижу, вы не приняли щедрого предложения? – Всего лишь вскинутая бровь, небрежный взгляд в сторону мешочка на полу, и целый спектр эмоций проник под кожу. Вызов, пренебрежение, отказ – не слишком ли много для мелкой пигалицы? Все это, а еще беспомощность глупой птички, попавшейся в сети матерого хищника.

– Вы недооценили меня, граф. – Казаться умной и быть ею – разные вещи. Если когда-то наивно считала себя достаточно хитрой, чтобы просчитать кого-то или обмануть, то заблуждалась. Даже Елизавете Черновой не под силу тягаться с таким противником. Впрочем, меня сложно остановить, если уж на что-то решилась. А план довольно прост: граф должен принять мои условия. Ему это вряд ли понравится. Он попытается настоять на своем, повлиять. Если бы это было силовое воздействие – я даже приготовилась немного пострадать во имя высшей цели, – клятва тут же проявила бы себя. Рискованно? Да. Но граф избрал иной путь – путь соблазнителя, и на этом поле я проигрывала. Тело помимо воли реагировало на мужчину, который одним присутствием затрагивал незримые чувственные струны. Это ненормально! Я вижу его первый раз в жизни. Какие чувства? Любовью тут и не пахнет. Похотью и желанием – да, животной страстью – именно так. Может, это магия?

– Теперь и я это вижу. – Улыбка тронула кончики губ, отчего складки возле них стали заметнее. – Деньги вас не интересуют. Тогда что? Вы не пострадали. Даже не поняли, что случилось, когда амулет отразил опасность. Кстати, можно взглянуть? – Я хмыкнула, и этого оказалось достаточно, чтобы меня поняли. – Полагаю, не наказание Глеры вас волнует, а та услуга, которую желаете получить. Значит, это нечто такое, что по силам только мне. Угадал?

– Почти, – склонила голову, признавая способности графа анализировать ситуацию. – Только насчет наказания для адепток запретной магии ошиблись. Если уж девушкам так нравится некромантия, то пусть изучают ее под руководством опытного учителя. Полагаю, магистра Ардли обрадует пополнение на его факультете.

– Смелое заявление, леди Эллар. Не припомню, чтобы кто-то, кроме императора, посмел выдвигать мне требования.