Потери первых дней боев ощутимы. Кроме командира 2-го батальона, получили ранения или погибли несколько командиров рот. 3-й батальон понес при атаке Бюрона весьма значительные потери. Потери танкового батальона составили 6 машин типа «Тигр IV», причем две машины ремонту не подлежат.

Однако потери противника несравненно больше. По словам подполковника Мела Гордона, 27-й канадский танковый полк потерял 28 машин типа «шерман». Полк «North Nova Scotia Highlanders» потерял в общей сложности 245 человек ранеными, убитыми или взятыми в плен.

Атака 25-го полка существенно затруднила операции неприятеля в районе Кана. Увы, но 7 июня нам уже не представилось возможности продолжить наступление.

Осуществляемое по плану наступление 21-й и 12-й танковых дивизий могло бы привести к успеху 7 июня и дало бы возможность создать плацдарм севернее Кана, будь упомянутые дивизии под ответственным командованием. Но эти соединения предпочли держать на месте и ввели в бой лишь после соответствующего распоряжения О КВ. Обе дивизии, и 12-я, и 2-я танковая, смогли бы участвовать в операциях в районе Кана еще 6 июня.

За ночь на свой участок выдвинут 26-й полк. Наконец угроза с флангов снята.

Наступление 1-го батальона 26-го полка на Норри застопорилось. Наступающая правее Мюка 1-я рота, попытавшаяся установить связь с 25-м полком, вынуждена была залечь вследствие флангового огня противника.

Наступление 2-го батальона 26-го полка из Ле Мениль-Патри привело к окружению трех рот «Royal Winnipeg Rifles» в районе Пюто-Ан-Бессена и к их разгрому. Подошедшая 9-я канадская бригада обеспечила возможность контрнаступления полка «Canadian Scottish» и, понеся серьезные потери, сумела оттеснить 2-й батальон нашего 26-го полка на позиции к югу от Пюто.

3-й батальон 26-го полка занял оборонительные позиции на дамбе в Бронэ.

Учебная танковая дивизия под командованием генерал-лейтенанта Байерляйна 8 июня вышла к линии фронта в районе Тилли. Дивизия уже на марше понесла довольно значительные потери — неприятелем были уничтожены свыше 40 бронетранспортеров, доставлявших бензин, кроме того, были уничтожены еще 90 грузовиков. К этим потерям следует добавить еще 5 танков, 4 тягача и орудия на самодвижущихся лафетах. Как видно, это весьма серьезные потери для еще не успевшего принять участие в боевых действиях соединения.

Вскоре после полуночи на КП прибывает оберштурмфюрер фон Риббентроп. За несколько недель до вторжения союзников фон Риббентроп получил ранение в плечо во время атаки с воздуха, и сейчас рука у него на перевязи. Но он не мог больше оставаться в госпитале и сейчас разыскивал свою танковую роту. Зная фон Риббентропа, не настаиваю на его возвращении в госпиталь.

В течение ночи я разыскал нужные батальоны и обошел позиции рот. Я просто не нахожу слов, чтобы описать боевой дух и выдержку бойцов — настолько они высоки. Даже мы, старые вояки, и то приуныли вследствие событий, свалившихся на нас за минувший день, — этот ужасающий по интенсивности артобстрел, бесконечные атаки с воздуха и т. д. А вот молодым бойцам хоть бы что. Именно так они себе и представляли боевое крещение. Но они понимают, что впереди их ждут весьма нелегкие испытания. Нет, их выдержке можно только позавидовать.

На брошенном врагом командном пункте под Оти и Франквилем обнаружены весьма ценные документы. В подбитых танках тоже много любопытных бумаг, касающихся радиообмена. К вечеру 8 июня несколько канадских авто, направлявшихся со стороны Пюто, переехав заминированный мост на восточной окраине Бронэ, напоролись прямо на наш противотанковый расчет и были подбиты. Одна машина сгорела вместе с пассажирами, другая осталась целой и невредимой. Но старший лейтенант вместе со своим шофером были сражены наповал. В машине нашли любопытную карту. На ней были обозначены все позиции неприятеля по обоим берегам Орны с точным указанием вооружений вплоть до указания минометов и пулеметов. Вместо названий соответствующих населенных пунктов неприятель использовал названия животных, начинающихся с той же буквы. А река Орна фигурировала здесь как «Ориноко». Непроходимые для танков участки местности были обозначены особо. У убитого капитана была найдена записная книжка с кратким изложением приказов по операции вторжения, содержащих тактические приемы и инструкции по обращению с местным населением.

Все упомянутые документы использовались врагом буквально на днях, что в сильной степени облегчило нашим разведчикам работу по дешифровке радиограмм противника.

Во второй половине дня 8 июня вместе с командующим дивизией еду на участок полка, а потом в расположение 1-го батальона 26-го полка. Нас здорово беспокоят носящиеся на бреющем штурмовики, и я рад встретить на КП командира 25-го полка живым и здоровым.

25-й полк как раз получает приказ во взаимодействии с только что прибывшей танковой ротой 1-го батальона 12-го танкового полка, разведротой 25-го полка разгрузить 1-й батальон 26-го полка атакой с восточного направления на Бретвиль-Лергюлез.

Наступление назначено на следующую ночь. Дело в том, что дневные атаки исключаются вследствие неограниченного господства в воздухе авиации союзников.

Незадолго до наступления темноты танки направляются со стороны Кана на Франквиль. Машины медленно продвигаются к линии фронта — водители и в темноте ориентируются не хуже, чем днем. Командиры рот и взводов, изучив за день местность, знают каждый овражек, каждый кустик. Танковая колонна, выстроившись клином, готова выступить. На броню карабкаются бойцы разведроты. Объезжая танки, я напутствую личный состав.

Командир роты фон Бюттнер, много лет пробывший моим адъютантом, вдруг напоминает мне об обещании, данном мною 15-й роте еще во время учебы в Беверлоо (Бельгия). Тогда я крикнул бойцам: «Ребята, разведрота — всегда в авангарде колонны полка. Поэтому на вас возложена огромная ответственность, и обещаю вам, что сам приму участие в вашем боевом крещении!»

Да, пора выполнить данное мною обещание — мне предстоит идти вместе с ними в наступление.

Подъезжает на мотоцикле мой давний боевой товарищ Гельмут Бельке. С 1939 года он всегда был рядом, сначала вестовым на мотоцикле, потом командиром взвода, Бельке прошел со мной все поля сражений. В коляске д-р Штифт. Усаживаюсь позади водителя и направляю Гельмута Бельке на шоссе Кан-Байо. Справа урчат танковые двигатели. Бойцы-мотопехотинцы, рассевшись на броню машин, пригнулись за башнями.

Ребята приветливо машут мне, потом, похлопывая друг друга по плечу, о чем-то говорят. Явно обсуждается мое обещание.

Командир танкового полка Макс Вюнше намерен сопровождать свою роту «Пантер». Мы тоже не расстаемся с ним с самого 1939 года. Мы настолько хорошо знаем друг друга, что уже не нуждаемся в командах — достаточно кивка, просто взгляда, и танки трогаются с места.

По левую сторону дороги на огневых позициях расположилась батарея 8,8-см противотанковых орудий. Еще несколько минут, и наши посты боевого охранения остались позади. Справа от шоссе на большой скорости двигаются танки. Местность здесь вполне надежная — ни ухабов, ни рытвин. За нами в нескольких сотнях метров позади следуют стрелки-мотоциклисты, потом машина с рекогносцировщиком артогня.