большой запутанный клубок, а глаза отказывались смотреть на что-либо, кроме красивого лица Теодора. Чтобы разрушить «неловкое молчание», королева пыталась сказать хоть что-то, однако на ум приходили лишь светло-синие глаза Теодора, которые так выразительно смотрели на неё.

– Да, да-дай мне немного подумать, – через несколько секунд прерывисто проговорила Аделина и тут же сделала два шага назад.

В этот момент целых две вещи произошли с Аделиной впервые: впервые кто-то вроде Теодора приблизился к ней так близко, и впервые Аделина смутилась настолько сильно, что её щёки точно вспыхнули от стыда. Даже Теодор вскоре это заметил, отчего ей тут же захотелось провалиться под землю.

– Спокойствие, спокойствие, спокойствие чёрт подери!!! – мысленно проругалась королева.

– Эй… с тобой всё в порядке? – всматриваясь в лицо Аделины, неуверенно произнёс Теодор.– По-моему, у тебя жар.

– Всё в порядке! – тут же отошла Аделина ещё на пару шагов назад. – Просто у меня никогда не было в гостях парней, поэтому… я немного растерялась. Извини.

Если в первый раз королева смутилась больше от неожиданности, нежели из-за того, что Теодор подошел слишком близко, то сейчас её смущал именно сам Теодор. Он упорно вглядывался в покрасневшее лицо Аделины, словно не понимая, что Аделина намеренно отводит взгляд. В этот момент ей казалось, что хуже уже быть не может, но нет, ещё как может. Прямо за спиной Теодора чудовищный шкаф медленно принялся выплевывать все её вещи обратно, и по виду, он уж точно не собирался останавливаться.

– Это конец… – проскользнуло в мыслях у Аделины, как только все её вещи глухим хлопком свалились на пол.

Стоит отдать должное реакции Теодора, как только прозвучал «хлопок» он мгновенно обернулся и даже успел закинуть руку на свой палаш, однако не прошло и секунды, как эту самую руку он убрал.

– Ммм… видимо, я не вовремя, – неуверенно произнёс Теодор, повернувшись обратно к Аделине.

– Я забыла что ты придёшь… извини, – опустив глаза, призналась королева. – Всё утро думала над словами того старика, Эйнара… они все мне верят, они на меня надеются, но я ничего не знаю о правлении. Похоже, из меня никудышная королева…

– Аделина, подними глаза, – мягко проговорил Теодор и положил руки на плечи Аделины. – Мне больно видеть, как ты возложила горы надежд на свои хрупкие плечи, и теперь пытаешься справиться со всем этим в одиночку. Позволь хоть чем-то помочь. Если не знаешь с чего начать, я проведу тебя за пределы замка и ты увидишь в чём действительно нуждаются люди. Если кажется, что не хватит сил, просто скажи и мы вместе что-нибудь придумаем. Ты ведь сама говорила, что вместе будет легче изменить Веленгельм, так почему же пытаешься всё сделать одна?

– Прости, я наверно наговорила лишнего, – неестественно улыбнулась королева. – Не стоит так волноваться, у меня всё хорошо… простые перепады настроения, со мной часто такое бывает.

– Да… да. Наверно я всё не так понял… – неуверенно произнёс Теодор, приготовившись уходить. – Мне, пожалуй, лучше оставить тебя одну.

– Не уходи Теодор… через десять минут я буду готова, можешь подождать за дверью?

– Хорошо, – слегка улыбнувшись, проговорил Теодор и вышел из комнаты.

Подобные разговоры Теодору давались не легче, чем Аделине. Несмотря на свои двадцать два, у него никогда не было возлюбленной, а всё свободное время он тратил на чтение книг и тяжелые тренировки. Учитывая свою внешность, Теодор мог найти жену хоть за час, но сам он этого не хотел и даже не видел смысла. Семейная теплота, любовь, понимающий человек рядом, всё это не манило Теодора, он привык к полному одиночеству, и более того лишь в одиночестве чувствовал себя комфортно.

– Отец сильно ошибся. Чтобы приблизить Аделину недостаточно красивого личика и дорогих подарков, – задумался Теодор. – Она ценит ум, но и этого недостаточно. Насколько мне известно, Сандра всегда и во всём поддерживала Аделину, во всяком случае, пока её не объявили предателем. Думаю, даже спустя столько лет, королеве очень её не хватает, ведь она родилась младшей сестрой, о которой всегда заботились, а в итоге осталась совсем одна. Это и есть уязвимость Аделины, если я смогу хоть немного заменить ей сестру, то дело сделано. К тому же сейчас самый подходящий момент, все эти её перепады настроения говорят лишь о том, что она уже на пределе. Хотя не мудрено, что правление так сложно ей даётся, с её-то добрым наивным сердцем…

– Чёрт! Я опять повела себя как дура… – думала Аделина, небрежно уткнувшись лицом в кровать. – Ещё этот проклятый шкаф… и угораздило же Теодора подойти так близко, как будто целовать меня решил. Хотя он-то тут причём, ну подошел он близко, ну и что с того?! Это я не должна была реагировать как озабоченная, что на меня нашло… о чём я вообще думаю!? Он союзник, у нас общие цели, и всё! Чёрт! Я только что сказала, что из меня никудышная королева, а значит и никудышный союзник, чёрт, чёрт, чёрт!!! Всё, теперь я точно буду держать себя в руках, больше никаких глупостей. Всё!

Сандра, деревня касты целителей.

С тех пор как Сандру снова заперли в захолустной деревянной хижине, прошло уже около часа. За это время тихая деревенька превратилась в шумный «улей» с постоянно-нарастающим гулом, дверь в хижину неожиданно обзавелась замком и охраной, а недавно мирные жители, принялись выкрикивать протесты и злобные фразы.

– Похоже, мне уже отсюда не выбраться, – сидя на кровати и вслушиваясь в гул толпы, тихо проговорила прорицательница. – Что ж, во всяком случае, я пыталась…

Страх смерти многолик, у одних это неистовое желание жить, у других простое желание доделать начатое перед уходом, одни цепляются за жизнь всеми силами, другие приняли свою участь. Пока Сандра не смирилась, вся её жизнь напоминала непроходимое болото, где, что бы она ни делала, свет всё равно безвозвратно исчезал, сменяясь лишь отчаянием. Она хотела искупить грехи, защитить близких, изменить мир к лучшему, но как бы ни старалась, эти мечты приносили ей лишь боль и разочарование. Именно вчера Сандру оставила последняя капля надежды, которая раньше рождала сомнения и не давала опуститься ножу. Именно вчера она перестала цепляться за жизнь, смирившись, что её мечты несбыточны, а жизнь больше никогда не наладится. И именно вчера, она похоронила свою душу вместе со всеми желаниями, мечтами и надеждами. Теперь, единственный страх, который Сандра может чувствовать – это слабое, неохотное, опасение, что ей не удастся доделать начатое перед уходом. В мыслях, она бы наверно и рада отнестись к этому серьёзнее,