– Перечитай эти книги через десять лет, и они откроются тебе другими образами, – еле выдавил из себя Корчагин.

– Ты умничаешь? – почти хрюкнул бывший банкир. Глеб подметил, что совсем не узнаёт величавого и спокойного друга, являющего для него пример осознанности многие годы. – Когда ведёшь солдат в бой, больше всего переживаешь за того, с кем рос с детства, – совсем завял Аркадий.

Великий Энергетик сгребал плечами стенки коридора, раскачиваясь то в одну, то в другую сторону. Корявые тени на стене, и мерцающие боковики светильников дополняли томительную картину тягостного молчания. Что-то сильным магнитом тянуло вправо. Если бы не узкий коридор, то могло показаться, что кто-то сильно толкал с левой стороны в бок.

– Я буду рад вас увидеть снова, Глеб, заходите, – как-то по-простому сказал хозяин. В этот момент он стал совсем другим, простым, близким деревенской душе, своим. Хран говорил так, как Жига сейчас от него ну никак не ожидал.

– Высшие Боги, откуда всё берётся? – подумал Глеб. Что-то и кто-то выталкивал его в закрытую дверь комнаты, уходящую в глубь прихожей.

– Сергей Харитонович, можно я пройду в это место? – не своим голосом хрустнул Глеб, тыкая указательным пальцем в манящую дверь.

– Вам там делать нечего, молодой человек, – сухо отрезал Чувилов.

Корчагин ощутил внутри тревожный трепет, почти такой же, как тот, что наполнил его душу в день, когда он без предупреждения приехал к Варваре и почувствовал там своего сына. Не увидел, не узнал, а именно почувствовал. Он ногой толкнул дверь комнаты, шагнул через порог безо всякого разрешения. Одной сплошной болью резануло глаза. От дубовых книжных полок, сквозь густой слой пыли, попеременно вспыхивали неземные яркие образы, сбивающие с ног. Глеб тушей свалился на диван и закрыл лицо руками.

– Здравствуй, Великий Энергетик! Истинно светел промысел небесный, приведший тебя ко мне, – отозвался Хран, приклоняя кивком голову, как это при входе в квартиру делал Вольнов. Добро пожаловать в Пещеру, моголинян!

– Здравствуй, Хран!

Через минуту вряд ли кто-то мог определить спит человек, умер, а может, просто мертвецки напился. Безвольное тело Великого Энергетика, наконец, нашло то место, где сможет набраться сил, да что там сил, просто выспаться бы.

Вольнов перестал понимать происходящее совсем. Удивленно хлопал ресницами, улыбался и щипал бровь.

– Ты это, Сергей Харитонович, зачем концерт всю дорогу играл? – собрался с мыслями Аркадий, когда они вдвоём вернулись на кухню.

– У тебя, Вольноход, свой шаг, вот ты ему и следуешь, а у меня свой. Я должен был проверить его последний раз, так велено мне. Настоящий Энергетик никогда не сможет выйти из помещения Пещеры, не взглянув на книги, то есть, не отведав пищи РА для просветления. Я ждал, пока он их почувствует.

– Это и есть Пещера? – невероятным усилием воли взял себя в руки Аркадий.

– Да ты не переживай, Старец, – потянулся за чаем профессор, – повредить храну может, наверное, только прямое попадание ядерной бомбы. Тут на тонком плане такая защита, что можно двери квартиры спокойно открытыми держать. Да и потом, показать свет сове или кроту, значит скрыть его от них, так как он ослепит их и станет для них темнее мглы. Только одни просветлённые или лица, достойные стать ими, прочтут всё и, может быть, кое-что поймут, а некоторые прозреют.

– Всё равно, как-то странно…

– Ты знаешь, что Асгард Ирийский, нынешний Омск 106 310 лет простоял?

– Слышал, конечно…

– А как в 1530 году его разрушили, знаешь?

– Слышал, Джунгары из Китайской Аримии пришли и взяли…

– Вот именно, что пришли и взяли. Только перед этим на тонком плане охрану города сняли. А жрецов сильных рядом не оказалось…

– Что-то тут не так, – удивлялся Аркадий, – духовный центр Первичной Веры с Великим Капищем высотой в тысячу аршин остался без волхвов.

– Волхвы были, только увлеклись показухой и настоящую силу утратили. Ночь Сварога, мой хороший… А вообще я считаю, что книги не надо прятать, это всё сказки для непосвящённых. Знание в наши дни никогда не откроется неподготовленному. Посвящённые ни от кого ничего не скрывали. Туман таинственности с выгодой для себя напускают только современные псевдожрецы.

– А что Корчагин там увидел, что тянуло его?

– Магнитом служит свет знания, а вот, что он увидел, лучше его спросить. Нам с тобой это не открывается. Уровень развития сущности не позволяет увидеть тайное.

– Что мне дальше делать, Хран?

– Главный свой шаг ты сделал. Побудь пока дома, обожди Калику, расскажи в точности каждый эпизод и каждое сказанное Энергетиком слово.

Голос Сергея Харитоновича распадался на части и медленно сползал в потемки души. Проводник зашёл в комнату-пещеру, увидел Глеба, лицо которого было накрыто блаженным одеялом морфея. Книги пахли иностью, не гнилостной старостью, а мудростью веков. На прикроватной тумбочке лежали две книги из папируса и пергамента, преимущества использования которого представлялись очевидными. Это был прочный и более долговечный материал, нежели хрупкий папирус. Кроме того, листы пергамента позволяли без труда писать на обеих его сторонах, в то время как вертикальное направление волокон на оборотной стороне папируса существенно снижало его пригодность для письма. Пергамент тоже был не всем хорош, углы его листов от времени начинали морщиться и становились неровными. Более того, пергамен, блестящий от полировки напрягал глаза, а папирус, не отражающий столько света, читать было приятней.

– Неделю можно спокойно не приходить сюда, – Вольнов мысленно пожал другу руку. – У Глеба нет ни единого шанса выбраться из бумажных лабиринтов этой маленькой комнаты.

В это время сам Великий Энергетик был уже далеко отсюда. Присев на диван, он окунулся в удивительный мир «умной» комнаты. Астральные голограммы книг переливались всеми спектрами радуги. Среди многочисленных творений великих предков Жига сразу для себя выделил три тома. Он знал, что утро начнётся именно с них. До утра, пока физическое тело отдыхает, ему надо разобраться с более важными вопросами. Надо попробовать проникнуть в свою квартиру.

Бывший детектив выскользнул через окно в придворный парк рядом с рекой. Волкодлак радостно маячил за спиной. Спустившись к причалу, он подождал там некоторое время, концентрируясь на втекании большого количества энергии. Набравшись сил, он полетел гораздо быстрее, но чувствовал себя немного хуже по мере того, как улетал дальше от дома Храна. Была великолепная ясная ночь, растущей Луне не хватало двух суток для проявления полного диска.

Выбирая точку намного выше горизонта, Глеб захотел ускориться, набрав гиперскорость. Видимо, перестарался. Всё смазалось, он вышел в какой-то кратковременный тоннель размытого звёздного света. В течение некоторого времени окружала темнота, потом появилась ярчайшая область синевы, подобной вечернему небу и, наконец, предметы и цвета вернулись на место. Потом бестелесный путник натолкнулся на огромную структуру, распростёртую в нескольких сотнях метров внизу. Это было дверным проёмом в астральный план, к другим мирам в его пределах. Всё это тянулось во всех направлениях, насколько хватало взгляда, до самого горизонта. Трудно описать это грандиозное зрелище. В физическом мире нет ничего похожего, чтобы провести более-менее подходящее сравнение. Глеб был возбужден и немного охвачен страхом от вида этой захватывающей неизвестности. Без малейших колебаний он решил игнорировать эту структуру и быстрее выталкиваться к своему дому. Покалывающие броски энергии проходили сквозь астральное тело, а полуволк время от времени радостно взмахивал то ли руками, то ли лапами.