Сами задания в основном проходили в непринужденной, расслабленной обстановке светского общества. Я танцевал с Антониной, моей напарницей, наслаждался пустяковой беседой, вместе мы медленно двигались по залу и приветливо улыбались другим парам, выслеживая объект влияния. Ни разу в нас не заподозрили чужих. Благодаря повальному доверию технологиям, все операции проходили чисто — раз мы внутри помещения, значит, нас пропустил гостевой искин. Охрана опять-таки целиком доверялась автоматике, отслеживающей агрессивное поведение гостей. Мы же всегда были вне подозрений, после некоторых внедренных «улучшений» в программные коды охранной автоматики, за авторством Умника — признанного гения нашего подразделения.

Взлом программного обеспечения проводился штатным техником обслуживающей систему компании, которому «внезапно» — при моем участии — захотелось обновить прошивку аппаратуры, так что никаких следов мы не оставляли. Безусловно, на банкетах прислуживали и люди, но это скорее было данью традиции, так как в век автоматизации максимум, что им дозволялось, — донести блюда от комбайна-повара до стола.

Иногда все происходило довольно просто и без накладок, к примеру, цель внезапно для себя терялась в огромном особняке, брела в поиске лестницы или лифта, но неизменно приходила в нужное нам место. В зависимости от задачи, дальнейшие сценарии могли сильно различаться — либо цель находит документы в кабинете (или думает, что нашла), либо застает любовников (или опять-таки принимает внушенный образ за правду), или же просто шагает в шахту лифта. В любом случае, для намеченных объектов операции все завершается скандалом и оглаской, расторгнутыми договоренностями, подорванной репутацией. И огромными доходами — для нашего босса.

Почему бы просто не внушить образ жертве без всяких блужданий по чужому дому? Вот тут-то и кроется главное затруднение в моей работе. Невозможно убедить человека в том, чего ты сам не знаешь. Нужны его мотивы, его страхи и подозрения; но всего этого никак не узнать, не являясь близким родственником! Без реалистичных декораций «чистое» внушение проваливается, нужно, чтобы хотя бы обстановка была настоящей и убеждала разум в реальности привнесенных извне чувств. Вот если привести человека в настоящий кабинет, дать ему взять в руки кусок пластика с абсолютно любой информацией и надавить чувством удивления, горечи, осознания предательства, гнева и ярости, тогда достигается нужный результат. Страх и подозрение сплетаются с чувствами и самостоятельно рисуют в разуме нужное содержание текста документа. Например, я понятия не имею, от чего лорд Грей взбешенным вылетел из кабинета своих, уже бывших, друзей, но итог остается прежним — сорвался крупный контракт между ними, а светский вечер превратился в свару и букет взаимных оскорблений. Журналисты радовались вместе с нами.

Бывали и очень проблемные задания, да что там — натуральные провалы, единственным плюсом которых было то, что нам удавалось уйти живыми. Многие ключевые фигуры окружали себя магами, не входившими в Синдикат. Далеко не все так монолитно в обществе колдунов, как мне рассказывал лич, но это полбеды. Если бы маги выполняли свою работу пассивно, как наемники, то проблем бы не возникало. Практически сразу стало понятно, что опекаемые ими люди не являются их боссами, скорее все было с точностью наоборот. Маги-одиночки лично охраняли свои инвестиции в этом мире и довольно активно реагировали на любые попытки агрессии. Активно — это означает, что все не ограничивалось банальной погоней, а походило на загонную охоту, и скажу вам, переход из позиции охотника в жертву — это очень и очень неприятное ощущение. Мир внезапно становился крайне неуютным и неудобно маленьким, по пятам неслись существа, описать которые одним словом было просто невозможно, ввиду отсутствия таких слов в известных мне языках, а коротенькое — «монстр» — никак не передавало те чудовищные мощь и скорость, что таились в призванных колдунами зверях. Космопорты блокировались, местная полиция получала наши идентификаторы и с веселым азартом подключалась к охоте. Причем соседство монстров их совершенно не смущало. Как нам объяснили позже, монстров принимали за новые секретные военные разработки, что отбивало у полиции всякое любопытство. Собственно, и полицией в полной мере это нельзя было назвать. Каждый раз с подобным мы встречались на «частных» планетах, выкупленных нашими противниками полностью — от «кукольных» президентов до последней забегаловки. Закон в таких местах трактовался однозначно не в нашу пользу, так что единственным решением в случае провала было бегство. Как же так, спросите вы: втроем против одного мага? Тут надо учитывать, что уж если целый Синдикат так и не сумел сломить волю одиночек, то не нам с ними тягаться.

Самое интересное, что в каждом подобном случае я заранее видел мощную ауру мага-охранника и предупреждал коллег. Видели те моменты в фильмах, где главный герой говорит легендарную фразу: «Не нравится мне все это…», а его друзья все равно несутся в самое пекло? Вот такой же результат. Со мной соглашались исключительно в тот момент, когда за нами уже гнался очередной многолапый или многокрылый зверь. Причем нас бы обязательно догнали, но за некоторое время до поимки я развеивал магический конструкт, как делал это с заклинаниями первого своего соперника-мага в особняке Веттинов. Каждый раз мы недоуменно переглядывались и благодарили небеса за чудесное спасение. Официальная версия, взятая за основу, — нас просто хотели припугнуть, потому и конструкт был временный. Я не спешил сообщать правду и рассказывать о своем таланте. Тем более не горел желанием демонстрировать его нашим соперникам, потому каждый раз уводил монстра как можно дальше от его хозяев. Естественно, видеозаписи со смертью своей зверушки они получат, но вот разобраться без личного наблюдения вряд ли сумеют. Козырь в рукаве лишним не будет.

Чужие маги как-то угадывали виновников за сотни метров от места происшествия. Способы удаленного взаимодействия не срабатывали, нас все равно выслеживали с поражающей результативностью. Даже в тех случаях, когда внушение передавалось на оператора контейнеровоза, отчего он терял ориентацию в пространстве, отключал средства автоматизации и контроля и вместе со своей тысячетонной махиной падал на одинокого сухонького старичка, подкармливающего голубей в парке. Стоит ли говорить, что контейнеровоз обращался в прах за сотни метров до цели, а сам старик-цель скучающе отводил взгляд от вспышки в небе и оставался на месте? Такие моменты вводили нас в уныние. Задание передавали другой группе, нам же давали месячный отпуск для приведения нервов в порядок.

В один из таких отпусков я навестил корабельный док с моей «Птицей», как немудрено был наречен основательно переделанный русский борт. Раньше он назывался как-то свирепо и по-военному, но старое имя явно не принесло ему удачи.

Приемка корабля прошла в духе непрекращающегося восторга, причем источником его были сами мастеровые и техники дока. Интересно, сколько же они наворовали на этом заказе, раз такие радостные? Пришлось задержаться на несколько дней, проверяя финансовую документацию и реально установленные приборы по маркерам. Сотрудники дока поначалу было возмущались и делали оскорбленные физиономии, но после нахождения первых фактов мошенничества сами принялись за пересборку. Еще за неделю корабль пересобрали, возвращая на место весьма дорогую начинку, а также комплектуя на совесть под страхом суда и неустоек.