– Она не планировала тебя убивать! – Голос Вениамина упал до свистящего шепота. – Только ее! – Пистолетное дуло снова нацелилось на Ясю.

– Планировала – не планировала, – Вадим поморщился. – Я другое пытаюсь понять: сейчас-то тебе все это зачем, когда Лика мертва? Ты же мог отсидеться в тени, никто бы ничего не узнал.

– А я не хочу отсиживаться в тени! Надоело! – Лицо Вениамина побелело от плохо сдерживаемой ярости. – У меня, может быть, есть запасной план!

– Очень любопытно его узнать. – А если попытать счастья, попробовать выбить ствол из рук Вениамина? Какие у него, Вадима, шансы остаться в живых? По всему выходит, что никаких…

– Любопытно? Так я тебе расскажу! Чего ж не сделать человеку приятное перед смертью?! – Носовым платком секретарь вытер вспотевший лоб. – Запасной план даже лучше основного. Вот ты, последний из Закревских, к примеру, знаешь, что у Вацлава Лютого был сводный брат, а у брата сын? Вижу, что не знаешь, потому что плевать тебе на историю рода, а мне нет. И догадываешься, почему? Потому что я тоже Закревский, прямой потомок славного дворянского рода. Да, как ни странно, у нас с тобой общий предок, и в жилах моих течет изрядная доля той самой благородной грифоньей крови, которой так гордится твой дед.

– А фамилия?

– Я взял мамину, чтобы не светиться до поры до времени.

– Хорошо, ты один из Закревских, дальше что?

– А то, что после трагической гибели прямого наследника у твоего деда не останется иных родственников, кроме меня. Как думаешь, как он поступит, когда придет время писать завещание? Кому оставит все свои денежки?

– Думаешь, тебе? – Вадим поморщился от омерзения. Эх, дед, где ж ты был со своим хваленым чутьем? Почему целых десять лет не замечал, какую змею пригрел на своей груди?

– Я в этом уверен. Я же умный, гораздо умнее тебя. Теперь я не допущу ни единого просчета.

– Дед не смирится с моей смертью, у него обязательно появятся вопросы. – Пусть бы этот ублюдок подольше говорил, глядишь, Гера подоспеет на выручку…

– Появятся, – согласился Вениамин, – а у меня на каждый вопрос будет готов ответ. Я уже все продумал. Все в замке знают, что Ярославу увез Литош, знают, что мы с тобой, как два благородных рыцаря, бросились спасать прекрасную даму. А дальше все просто. Наш сумасшедший друг оказался проворным, убил Ярославу, застрелил тебя, возможно, – Вениамин поморщился, – слегка ранил меня. Я еще подумаю над этим. Наверное, придется пострадать ради идеи. А я, ну, все знают, какой из меня стрелок! Я сначала ранил, а уже потом пристрелил негодяя. И ведь как удачно все складывается! Этот чокнутый, – он кивнул в сторону Литоша, – собственными руками обеспечил мне алиби. Церковный витраж, механическая летучая мышь вкупе с постоянными разговорами о призрачной волчице – какие чудесные улики! Ах да, я забыл упомянуть вот это загадочное захоронение, о котором пан Йосип знал, но отчего-то не спешил сообщить о нем властям. Ну как? Согласитесь, задумка великолепна! И, кстати, не стоит тянуть время и ждать, что Герины псы придут вам на помощь, я отправил их по ложному следу, так что здесь они окажутся еще очень нескоро.

– Отпусти хотя бы Ярославу. – Наивно думать, что этот выродок может проявить жалость, но вдруг? – Она будет молчать.

– Вадим, не надо! – Его руки коснулась горячая Ясина ладошка. – Ты же сам видишь, он не остановится.

– Люблю иметь дело со здравомыслящими людьми! – Вениамин широко улыбнулся. – Разумеется, не остановлюсь, но я могу кое-что для тебя сделать. Если ты не станешь дергаться и усложнять мою задачу, я убью тебя быстро и относительно безболезненно. Давай-ка повернись ко мне спиной. Будет логичнее, если наш сумасшедший друг выстрелит тебе в затылок. Эстетичного зрелища не обещаю, но в книгах по криминалистике пишут, что смерть наступает практически мгновенно. Все, времени мало, я и так тут с вами подзадержался! – Он взмахнул пистолетом и скомандовал: – Поворачивайся!

В то короткое мгновение Вадим видел только ее: бледное веснушчатое личико, закушенная губа, а в желтых глазах – страх и отчаянная решимость. Как же он раньше не разглядел, какая у него жена?… А теперь-то уж что, поздно…

– Не дождешься! – Яся упрямо вздернула подбородок. – Хочешь стрелять – стреляй! А я не стану тебе помогать.

– Да? – Вениамин казался озадаченным. – Ну, как знаешь, мое дело предложить.

То, что случилось потом, каленым железом отпечаталось в Вадимовой памяти. Равнодушное лицо Вениамина, подрагивающее пистолетное дуло, тихий металлический щелчок и застывший, точно смола, воздух. Боль пришла через мгновение, невыносимая, выжигающая все в груди, вышибающая из легких яростный крик…

* * *

Яся готовилась умереть. Господи, до чего же страшно и до чего обидно! Умереть и остаться неотомщенной, лечь костьми на дне этого жуткого, привыкшего к смертям оврага, рядом с Вадимом. А ведь у них могло бы получиться… Если бы они попытались исправить то, что можно исправить, простить то, что можно простить. А теперь уже поздно… Их жизнь отмеряется не годами, а мгновениями. Эта сволочь сказала, что картинка будет неэстетичной, а она не хочет, чтобы неэстетичной, боится, что Вадим увидит ее такой. Какие глупые мысли! Не о том нужно думать на пороге вечности. А о чем нужно, она не знает. Не рассчитывала оказаться на этом страшном пороге так рано…

…От выстрела серебристый туман всколыхнулся, взвыл, припал к земле. А птицы, наоборот, взмыли в небо…

…И совсем не больно, только тяжело. И не удержать никак медленно оседающего на ковер из жухлых листьев Вадима. И кровь на ладонях алая-алая, а Вадимово лицо белое, и черными тенями длинные ресницы, и предсмертным стоном холодное облачко. Зачем же он так?! Она ведь почти смирилась, почти придумала, что скажет там, на пороге…

– Вадим! – Руки шарят по куртке, ищут молнию, пытаются расстегнуть куртку, добраться до раны, остановить кровь.

– Яся… – Синие глаза открываются лишь на мгновение. В них отражаются ветки деревьев и кусочек далекого неба. – Яся, прости… – Прохладная ладонь поверх ее пальцев, и венчальное кольцо купается в алой-алой крови…

– Вот черт! – Голос Вениамина злой, визгливый. – Отойди от него! Пусть подыхает!

Не станет она отвечать и не отойдет, не бросит. Потому что пока ладонь Вадима в ее руке, она чувствует биение жизни, и робкая надежда еще теплится.

– Дура! Я приказываю тебе! Требую!

Вениамин в нескольких шагах от них, но подойти не решается. Боится?

У Вадима красивые волосы, смоляно-черные, густые, с редкими серебряными нитями ранней седины. А молнию заклинило, не получается никак расстегнуть пропитавшуюся кровью куртку.

– Ну, как скажешь! Посмотри на меня, дура! Не на него, а на меня гляди! Пришла твоя смерть…

Волчий перстень весь в крови. Синие глаза-камешки разгораются все ярче, это от слез, наверное.

– Ярослава, моя прекрасная леди, посмотрите! – Голос Литоша похож на шелест листьев. – Посмотрите, я не врал вам. Вот оно – пророчество!