Судя по вытянувшемуся лицу Боляна, стоило украшение изрядно. Но не суть важно!

Главное, что мы были в этот день безмерно счастливы и дожили до его конца. Никаких белых платьев и дурацких строгих костюмов! Одеяние моей невесты было вычурным, как у боярынь Московского царства на картинах Маковского. Мне же пришлось заранее заказать нарядный сюртук для торжественных случаев. Длинные кожаные сапоги, черные свободные штаны, меховая шапка, роскошный полушубок — подарок Мазодура. Так что выглядел я на все сто! Сам процесс бракосочетания помню плохо. Масса странных обычаев из нескольких миров, представители различных конфессий, в том числе и христианский батюшка. Много вина и веселья. Так что к вечернему пиру я еле держался на ногах.

Но, к счастью, присутствие молодоженов на нем было необязательно. Так что, отбыв положенный срок, мы поднялись в самый дорогой «боярский» номер, предоставленный нам Боляном бесплатно. Честно говоря, и пир он практически сам оплатил. Даже не знаю, чем его благотворительность была вызвана. Видать, позже снимет с меня делец семь шкур! Но что не отнять, кровать в номере была поистине царская. Так что использовали мы ее в ту ночь вдоль и поперек. Каким образом, вам ли об этом не знать? Моя невеста, то есть уже жена, прилежно перенимала сексуальные приемы, была лишена всякого стеснения и очень старалась мне понравиться.

Любите женщин!

Странно, но я такого ни на одной из карт не видел! Это же… Еще раз сверившись с сопровождающей свиток служебной запиской, я уверенно нажал на кнопку звонка. Ни зайти, ни выйти без разрешения сотрудника архива я не мог. Заспанный стряпчий появился лишь через минуту и обмер под моим разгневанным взглядом:

— Быстро дежурного стража сюда, и срочно к Сыту!

Вот сейчас он передвигался со скоростью молнии. Не успел я передохнуть, как на пороге появился страж.

— Что, ваша светлость, случилось?

Величают меня не по рангу, а из уважения. Я уже на это внимания не обращаю.

— Охранять меня и свиток! Оружие на изготовку!

Дежурный охнул, но тут же вынул из кобуры револьвер и взвел курок. Такими приказами не шутят. Впереди нас бежал по коридору стряпчий, вереща на ходу:

— Дорогу! Дорогу свитку!

Я шел за ним, а за мной следовал страж. В такие моменты запрещалось кому-либо находиться у нас на пути. Иначе можно было подвергнуться немедленному аресту. Но и я здорово рисковал, взяв на себя чужие полномочия. Не факт, что Сыт одобрит такую эскападу, но иного выхода не было. Ну не мог я оставить ту важную записку в общем архиве. Ей же цены не было!

Мироныч оказался откровенно удивлен, но быстро просек необычность ситуации. Отправив стража взмахом руки, он красноречиво посмотрел на меня, требуя объяснений. Я молча положил на его стол найденный свиток, указав пальцем на рисунки и чертежи. Глава Приказа хоть и не был инженером, но смекал быстро.

— И как это пропустили⁈

— Что вы хотите от людей с более низким индустриальным развитием общества? Они попросту ничего не поняли.

Сыт не мог сидеть и заходил взад-вперед:

— Олег, представляешь, какой это прорыв! Если эти, — он ткнул пальцем в рисунки с реактивными самолетами и ракетами, — вещи до сих пор там, то мы можем здорово продвинуться. Так, — Сыт закатил глаза, — одним нам не справиться, — он повернулся ко мне, как будто заново здесь увидел. — Ты, конечно же, понимаешь, что не одна душа…

— Я же подписку давал. Но есть практический вопрос — нужна ли будет вам помощь от нашего Товарищества?

Мироныч скривился. Товарищество — это Болян. Стоит ли того допускать до подобного страшного секрета? Хотя, в конце концов, не Сыту это решать. Такой знаменательной находкой заинтересуются те, кого в этих местах называют Отцами-основателями. Мое дело — сторона. Видимо, это быстро осознал и глава Приказа, тут же отпустивший меня домой.

Хорошо ли быть приближенным к великим тайнам? Не знаю. Я решился пройтись по набережной. Хотелось немного подышать чистым воздухом и поразмышлять. В принципе меня могут больше и не подпустить к этому секрету — Прорывные технологии обеспечивали в мире Свалки благосостояние и увеличивали шанс на выживание. Узнай кто посторонний, и на ту притоку в восточных степях кинутся многие. А это война и новые жертвы. Люди же в Беловодье — дефицит. Это поначалу ими разбрасывались, сейчас уже больше ценят.

С другой стороны, я как человек, знакомый с уровнем высоких технологий, могу пригодиться там в качестве эксперта. Но первыми туда точно пойдут разведчики Вортюги и Верхоянска, нашего самого близкого союзника. Обе волости держали под собой довольно большой участок Великой реки, называемой здесь Устюгой. Промышленная мощь фабричных городов и сильный флот Вортюги имел для остальных мини-государств большое значение. Потому в здешних краях и царит уже лет как девять относительно мирно выстроенный порядок.

И найденный мной артефакт может его вмиг поломать. К сожалению, в мире полно людей амбициозных и властных. Они без раздумий бросят в топку своих подчиненных ради собственной выгоды. Так что операция будет предельно тайной. И скорее всего после первичной разведки к ней подпустят самых доверенных людей. Это егеря Портюги, зачастую выступающие как подручные Матушки Наины. И люди Боляна, то есть я. Есть шанс неплохо подняться. Мои мысли в последнее время все чаще склонялись к приобретению собственного дома. А это весьма недешево, даже здесь! Но Улада точно будет довольна. Есть в ней тяга к хозяйственности!

Во дворе было тихо. Лишь наш дворник Анабей сгребал остатки снега на конный возок.

— Доброго здравия, Олег. Повозку свою когда на место поставишь?

— Еще не скоро. В мастерской она.

— Ну, тогда я пока туда приткнусь, заодно все уберу до камня.

— Давай.

Вычищенное крыльцо, крутая лестница, и вот я уже на пороге дома. Хм, а ведь и в самом деле нашу скромную квартиру воспринимаю как уже вполне привычное родное обиталище. Потому что в ней вкусно пахнет пирогами, чаем, и меня всегда ждут с радостью. В прихожей тут же показалась Улада в хозяйственном фартуке и обсыпанная мукой. Она по утрам работает в булочной, но не прочь и дома что-то испечь. Жена тут же поспешила меня обнять. Как будто я мог куда-то исчезнуть, испариться как призрак. Но я помню тот проклятый осенний день, тело бедного Траяна, что пронесли мимо нас.

— Ты припозднился сегодня.

— Да так, дела разные были.

— Опять без машины?

— Кузьма отдаст через три дня.

— И все-то ты с ней возишься!

Улада как так и не могла от меня оторваться.

— С холода я. Дай хоть разденусь, а то озябнешь.

— Ничего, я женка горячая. Иди руки мой, пирог стынет.

За такую улыбку можно отдать многое. Какая красивая все-таки у