– Я там бывал много раз, – рассмеялся Андрей. – У тебя в гостях я действительно потерял осторожность и наговорил много лишнего. Если бы не оговорка про Интернет, не знаю, как бы мне удалось спастись от твоих настойчивых вопросов.

– Кстати, эта твоя выдумка про программиста была крайне неудачной. Первым тебя расшифровал мой брат. Он прекрасно разбирается в компьютерах в отличие от меня и моей мамы. Но и мы были заинтригованы необычным графиком работы рядового клерка. Потом ты неосторожно упомянул в разговоре известную фирму «Электроникс», где навести справки о сотруднике оказалось сущей безделицей.

– Да, это мне и в голову не могло прийти, – развеселился Андрей. – Но, надеюсь, тебя позабавило путешествие на Моховую улицу, где я, признаться, никогда не был.

– Это было с твоей стороны очень остроумно, – обиделась Лиза. – Скажи-ка лучше мне следующее. Почему твои так называемые друзья, когда я пыталась через них что-то узнать о тебе, разыгрывали какой-то странный спектакль? Они тебя не знают, меня ни разу не видели и вообще с моими фантазиями нужно обращаться прямиком к психиатру.

– Ты имеешь в виду дрессировщика…

– Дрессировщика, шеф-повара, оперного певца, уборщика клеток в зоопарке и всех прочих! – негодовала Дубровская.

– Все очень просто. Они никогда не были моими друзьями, – усмехнулся Андрей. – За определенное вознаграждение они разыгрывали перед нами шоу. По этой же причине они обещали мне не раскрывать нашу маленькую тайну. Разве плохо ты проводила время?

– Нет, – неохотно признала Лиза. – Но, согласись, твой розыгрыш зашел очень далеко. Многих неприятных событий можно было бы избежать, если бы ты рассказал мне все о себе раньше.

– Я не могу себе этого простить. Но и ты вела себя довольно странно. Почему ты не поделилась своими сомнениями? Я и не предполагал, какие страсти кипят в твоей прелестной головке. Вместо того чтобы выложить мне все начистоту, ты за моей спиной затеяла игру в детектива. Я уже молчу о том, кого ты взяла себе в напарники, – известного маньяка!

– Об этом я узнала недавно. До того чудесного разоблачения я считала, что Чулочником являешься ты! Когда ты появился в подъезде сразу же после покушения на мою жизнь, у меня не осталось никаких сомнений на твой счет.

– А я никак не мог взять в толк, отчего ты кричишь всякую ахинею и брыкаешься, как свихнувшаяся лошадь.

– Если бы ты оказался на моем месте! – завопила рассерженная Лиза.

– Да не дай бог! – поднял руки Андрей в знак капитуляции. – Чур меня!

– То-то же, – проворчала Дубровская.

– Давай же восстановим справедливость, – молодой человек подвел итог выяснению отношений. – Кто из нас прав, кто виноват – это один вопрос; но, надеюсь, ты не будешь отрицать, что я спас тебе жизнь?

– Нет, – у Лизы сразу пропало желание спорить. – Я у тебя в долгу.

– И я потребую компенсации! – сделал он страшные глаза.

– Все, что захочешь!

– Ты не возьмешь свои слова обратно?

– Ни за что, – улыбнулась она.

Они обнялись. Им было удивительно хорошо.

Горничная, заглянувшая в комнату, чтобы предложить чай, тихонько затворила дверь. Эти двое нуждались только друг в друге.

…Неделя пролетела как один день. Гости засобирались домой. Они приятно провели время, но нужно было и честь знать. Накануне их отъезда Андрей организовал прощальный ужин при свечах.

Вероника Алексеевна чувствовала себя весьма комфортно. Хозяин проявил любезность и снарядил в дорогу шофера с просьбой доставить в загородный дом часть гардероба забывчивых дам. Няня тщательно упаковала вещи, и теперь мать и дочь имели возможность продемонстрировать свой тонкий вкус и роскошные наряды.

Лизе почему-то сделалось грустно. Глядя на высокие белые свечи, роняющие восковые слезы, ей тоже хотелось плакать. Как жаль, что это чудное время скоро растворится в серой повседневности и не оставит после себя ничего, кроме воспоминаний. Андрей, казалось, тоже уловил ее настроение и был непривычно молчалив. Только Вероника Алексеевна щебетала, заполняя паузы в еле теплящемся разговоре за столом.

Принесли десерт. Перед Лизой поставили маленькую вазочку под серебряной крышкой.

– Ах, как потрясающе выглядит, – заинтересовалась Дубровская-старшая. – Что там, Лиза? Мусс, шоколадный крем, суфле?

– Открой крышку, – улыбнулся Андрей.

«Какая разница, – думала Лиза. – Даже если там шкурка от банана, вряд ли меня это развеселит».

Но она все-таки подчинилась, в душе не понимая причины всеобщего любопытства.

В вазочке оказалось кольцо. Изящное украшение с дорожкой сверкающих бриллиантов.

Лиза озадаченно уставилась на Андрея.

– Боже мой, дочка! – воскликнула Вероника Алексеевна. – Какая прелесть.

– Это не подарок, – предупредил Андрей.

– А что же это? – прикусила язык дама.

– Это предложение.

Лиза не сводила с него глаз.

– Ты возьмешь мою руку и мое сердце, Елизавета?

– Конечно, возьмет. О чем разговор? – встряла мать.

Девушка молчала.

– Ну так как же? – спросил Андрей. – Надеюсь, я не тороплю события?

– Лиза, ты должна ответить. В конце концов, это просто невежливо.

Бедная Вероника Алексеевна чуть не стонала от досады. Она подмигивала дочери, шевелила губами – всеми доступными средствами пытаясь телеграфировать ей правильный ответ. Но та почему-то даже не поднимала глаз. Мать с большим удовольствием наступила бы ей на ногу, лишь бы привести в чувство упрямицу, но Лиза сидела слишком далеко.

– Не знаю, – сказала она наконец.

Как она могла объяснить матери, да и, пожалуй, самой себе, что сейчас творилось в ее душе? Радость, неуверенность, страх охватили ее. Буря эмоций сковала язык, и сердце, громко ухнув, упало вниз.

– Э-э, так не пойдет! – решительно перехватила инициативу в разговоре потенциальная теща. – Скажи, детка, ты любишь Андрея?

Лиза мечтала о том, чтобы они оказались вдвоем, далеко от бдительных глаз матери. Ну почему вдруг Андрей оказался таким старомодным, что просит ее руки в присутствии матери? Она иначе представляла этот волнующий миг. Это должно было произойти ночью, при свете луны. Она была бы в белом платье, с розой в руках. Он – в чем-то таком же романтичном, преклонив колено перед ней. В ветвях пел бы соловей, а легкий ночной ветерок играл бы ее шелковым шарфом…

– Я поставлю вопрос иначе, – долетел до нее голос матери. – Ты не любишь Андрея?

Вероника Алексеевна схитрила. Перевернув вопрос таким образом, она была уверена в том, что дочь ответит правильно. Хотя, по ее мнению, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы на лестное предложение отвечать с подсказки матери. Тем больше было ее удивление, когда глупое создание, ее родная дочь, скромно ответило: