Ломакс помедлил.

— Не знаю. Но я… я попытаюсь. Если бы ты попала в такой переплет, я бы тоже помог тебе.

Впервые за долгое время Ким посмотрела на него. Глаза ее увлажнились.

— Правда?

Ломакс быстро кивнул. Ким потянулась к нему, прижалась мокрой щекой и поцеловала его. Мокрые волосы щекотали лицо. От ее поцелуя на коже осталось неприятное ощущение сырости.

— Ну хорошо, я согласна помочь, — сказала Ким.

— В чем?

— Помочь тебе разобраться в том, ради чего ты сюда приехал. Но я делаю это только для тебя, а вовсе не для куклы Барби.

За ними остановился пикап.

— О Господи… — вздохнул Ломакс.

Дети высунулись и пронзительно закричали. Ким в сопровождении собаки вышла из машины, и дети завизжали, узнав ее. Сейчас они сгрудились вокруг Ким и крохотными ручками трепали пса. Ким с трудом всучила водителю неиспользованные билеты в дом с привидениями. Потом вернулась в машину и принялась шарить в поисках конфет.

— В пустыне так легко заводить друзей. Столкнешься на дороге несколько раз — и вот уже друзья до гроба, — заметила она, снова скрываясь в толпе детей.

Дети пищали и тянулись за конфетами. Пес возбужденно лаял. Туристическая группа, которую Ким и Ломакс оставили на пороге дома с привидениями, снова вернулась к свету дня. Туристы внимательно разглядывали Ким, собаку и детей.

Ломакс не рассказал Ким, что его помощь была незваной и Френсис вовсе не одобряет его любительского вмешательства в расследование дела Джулии.

— Я пытаюсь выяснить о Гейл все, что возможно, — объяснял он Ким вечером.

Она ела оладьи. Ким заказала клубничные, но принесли шоколадные. В конце концов она съела и те, и другие.

— Льюис развелся с Вики и бросил семью в Аризоне, когда Гейл было около десяти. Через пару лет Гейл, ее мать и брат последовали за ним в Калифорнию.

— Зачем?

— Точно не знаю. Вероятно, чтобы и дальше мучить Льюиса.

— А что общего между тем, что она жила до двенадцати лет в Аризоне, и тем, что ее убили в Калифорнии десять лет спустя?

— Не знаю. Возможно, ничего. Но у меня…

— У тебя есть догадка.

— Ну, все это довольно странно. Убиты отец и дочь. Будь мотивом ограбление, тут не было бы ничего странного, однако ничего не похищено. Возможно, некто пытался убить Льюиса, а Гейл просто оказалась у него на пути, однако я так не думаю.

— Если эти южане начинают стрелять, они не останавливаются, пока не изведут всю семью без всякой видимой причины.

— Нет, никакие они не южане. Полиция так не считает — они ведь арестовали Джулию.

Официант попытался забрать у Ким тарелку, но она еще не удостоверилась, что тарелка опустела. Он странно посмотрел на Ким и извинился.

Ломакс объяснил:

— Я хочу выяснить все о жертвах убийств. Об этой семье. Ничего больше.

— Так, и что ты собираешься здесь увидеть?

— Я посмотрю на дом, где жила Гейл, на ее школу. Возможно, кто-нибудь из учителей вспомнит ее.

— А что случилось с ее братом?

— Он работает в Сиэтле. Я хотел побеседовать с ним, но Френсис сказала, что этим займется Курт.

— Курт? Тот парень с челюстью?

— Ну, если послушать тебя, так это я парень с челюстью.

Ким хихикнула.

— Ну хорошо, — сказала она, — твоей челюсти далеко до челюсти Курта.

* * *

Ломакс надеялся, что на следующий день Ким отпустит его к дому Гейл.

— Я подброшу тебя к Музею ковбоев и заберу на обратном пути, — предложил он.

Они проезжали мимо музея прошлым вечером, когда искали мотель, в котором принимали бы постояльцев с собаками. Ким выразила желание посетить музей, однако сейчас она покачала головой.

— Я же сказала, что собираюсь помогать тебе. Я так и сделаю.

Ким вела машину по дороге к дому Гейл.

— И что мы будем делать, когда найдем его? — спросила она.

Ломакс признался, что не имеет ни малейшего понятия.

— Ты хочешь войти внутрь?

— Не уверен.

— Тогда зачем? Они уехали десять-двенадцать лет назад. Здесь давно уже живут другие люди. Если ты просто посмотришь на дом издалека, это ничего тебе не даст.

— Но ведь его построили именно Фоксы. Именно таким, каким хотели.

— Скорее всего это был типовой проект. Они просто сказали, сколько хотят спален.

— Льюис не стал бы покупать типовой дом. Вероятно, он нанял архитектора и совсем замучил его, проверяя, насколько точно тот воплотил его замысел.

На мгновение Ким задумалась.

— Тогда как же, черт подери, мы войдем внутрь?

— Не знаю, — признал Ломакс.

— Этот город не такое уж тихое местечко. Рядом мексиканская граница, через которую перевозят наркотики, а уровень убийств — один из самых высоких в стране. Это было во вчерашних вечерних новостях. Неужели ты думаешь, что люди здесь с легкостью открывают двери незнакомцам? Особенно если на левой щеке у них родимое пятно, похожее на Крабовидную туманность?

— Ты считаешь, что мое родимое пятно похоже на Крабовидную туманность?

— Ага. С тех пор как ты побрился, я все хотела сказать тебе об этом.

Ломакс был доволен. Ему всегда нравилась Крабовидная туманность.

Они довольно долго добирались до пригорода, где когда-то жила Гейл. В те времена, когда Льюис и Вики поселились тут, дом, очевидно, находился на самом краю города.

— Хоть бы одно дерево, — заметила Ким.

Но деревья вокруг не росли. Дома располагались на разных расстояниях друг от друга прямо посреди пустыни. Их построили около двадцати лет назад, и за это время они не успели еще стать частью окружающего ландшафта. Кругом росли все мыслимые разновидности кактусов. Невозможно было определить, где пролегают границы между участками. Изгородей тоже не наблюдалось.

Некоторые дома были отделаны грубым кирпичом, в испанском стиле. Все без исключения одноэтажные. Дом Фоксов из розоватого кирпича был виден с дороги. Он высоко поднимался над асфальтом, и чтобы попасть внутрь, необходимо было подняться по грязной лестнице. В глаза бросалась вывеска риелтора — дом продавался.

Ломакс с трудом поверил в такую удачу.

— Думаешь, дом пустует? — спросил он Ким, которая записывала фамилию и телефон агента по недвижимости.

Они разглядывали дом.

— Хочешь зайти и посмотреть?

— Нет. Давай позвоним риелтору и уже после обеда будем внутри.