Он ненадолго прервался и быстро отвернулся, скрывая лицо. Но я заметила, как его губы сжались в одну сплошную линию. До меня донесся его глухой голос:

– Также ты можешь обсудить с ним то, как защитить себя во время контактов с другими мужчинами, всё-таки физически ты остаешься моей лэтиной, и для тебя это будет небезопасно. И я не знаю, будет ли для тебя возможно иметь детей от другого мужчины. Обсуди это лучше с ним.

Я молчала. Просто не знала, что сказать: настолько была поражена его словами. Я ждала обвинений, злости, принуждения. Но не того, что он будет извиняться и помогать мне. Он что, серьезно настроен меня отпустить?

– Насколько я знаю, у тебя нет родственников, но, если у тебя есть близкие люди, ты можешь с ними связаться и сообщить, что с тобой все в порядке. Но тебе придется самой придумать, что им сказать. И я хотел спросить, куда ты летела с Земли и зачем?

– На Келер, я хотела устроиться там певицей, – ответила я и поняла, как давно это было.

И хотя для меня прошло всего несколько месяцев, было ощущение, словно прошли годы. Теперь моя мечта сияла уже не так ярко, как тогда, и я ощутила печаль.

– Хорошо, тогда мы летим на Келер. Я постараюсь помочь тебе там устроиться, а дальше наши пути разойдутся. Если тебе что-то не понравится здесь, – он кивнул на кватрис, – то скажи мне, мы придумаем что-нибудь еще. Твоя каюта готова. Завтра не забудь зайти к Марку, он тебе поможет. Если что-то понадобится, дай знать.

Он еще недолго постоял, рассматривая меня, словно ожидая ответа, а затем развернулся и быстро вышел. А я, словно во сне, села на кушетку, пытаясь осознать то, что он сейчас сказал.

Значит, все-таки это не мое тело, но сознание мое, и можно сказать, что все-таки это я. Но физически я остаюсь лэтиной и буду вынуждена молчать об этом до конца жизни. И Нор отпускает меня. Причем не просто так, а полностью обезопасив и обеспечив всем необходимым.

Я была в сильном смятении, но при этом испытывала такое огромное облегчение, что не выдержала и разрыдалась. Слезы ручьями текли по щекам. Они лились и лились, а я и не пыталась их остановить. Наконец-то это все закончится. У меня будет дом, возможно, карьера и друзья. Меня ждет нормальная жизнь. Без Нора. И я зарыдала еще сильнее. По всей видимости, я ему не нужна такая. Ему нужна была только покорная лэтина, а не я. Он отпускает меня.

Зашедший в медблок Марк удивленно осмотрел все вокруг и веселым тоном заявил:

– Ну надо же, все целое. Что-то вы как-то хиленько мирились. А нет, смотрю, ты все же решила уничтожить мой медблок, затопив его.

И он присел со мной рядом на кушетку. Погладил широкой ладонью мою лежащую на коленях, дрожащую руку.

– Ну-ну, будет тебе, девочка, будет. Тяжко, конечно, тебе пришлось, но кто же знал? Ты не переживай, все, что можно, капитан исправит. Он же не зверь какой мучить тебя. Вон как переживал за тебя все два месяца, истощал. Ему бы пару укольчиков для здоровья не помешало, но разве его затащишь? А ты бери себя в руки, у нас с тобой еще много дел. Голосок у тебя чудесный был, но не волнуйся, попробуем вернуть. Молодая ты еще. Будет у тебя еще хорошая жизнь. И любовь еще будет.

После этих слов я снова зарыдала. Не нужна мне другая любовь! Есть у меня уже одна, да только лучше бы ее и вовсе не было!

– Похоже, я сделал только хуже, – он вздохнул. – Может, тебе укольчик какой успокоительный?

Я отрицательно помотала головой. Хватит с меня укольчиков. Нужно и вправду брать себя в руки и настраиваться на новую жизнь. Все у меня будет хорошо. Встав, я кивком поблагодарила Марка, взяла кватрис и вышла в коридор.

Нор

Мне опять захотелось напиться. Знаю, что это не поможет, но так хотелось заглушить чувство вины и злости на самого себя. Сегодня, когда, наконец-то, нашел ее, чуть с ума от радости не сошел. Как какой-то одержимый, держал в объятиях ее обмякшее тело, стоя в той ужасной комнатушке, где она работала все эти недели. Гладил ее короткие волосы и целовал мизинчик, который она отрезала, лишь бы сбежать от меня. Я понимал, что это последний раз, когда я держу ее в объятиях, и поэтому сильнее обнимал ее, вдыхая запах. Я старался надышаться им, запомнить напоследок, чтобы он отпечатался во мне навсегда.

Она никогда не простит меня. Да разве можно? Я бы и сам не простил. И было бы лучше, если бы она меня вообще больше не видела. Но я так не могу. Мне нужно проследить, чтобы она была в безопасности и обеспечена всем необходимым. Только тогда я смогу ее спокойно опустить и больше не вмешиваться в ее жизнь.

Я никогда не смогу ее забыть, но и мучить себя, оставаясь где-то поблизости, я не готов. Видеть, как она будет встречаться с другим мужчиной? Дарить ему свои поцелуи и любовь? Нет! Это выше моих сил. Лучше мне вообще об этом не думать и быть как можно дальше от нее, чтобы не было соблазна взглянуть на нее даже краешком глаза. Отпустить, значит, отпустить.

Тяжело вздохнул и попытался сосредоточиться. У меня осталось еще несколько дел, которые нужно закончить. В первую очередь набрал Невала. Он ответил только с третьего раза.

– До чего же ты настырный, Тарг, что опять? – недовольно пробурчал он.

– И тебе привет, Невал. Не переживай, это в последний раз. Проверь информацию по моей лэтине.

– Что, сейчас?

– Сейчас, – мой голос звучал настойчиво.

Видимо, он понял, что отделаться от меня ему не удастся, недовольно что-то пробурчал и отошел от экрана. Спустя несколько минут вернулся, слегка встревоженный.

– Я не знаю, что произошло, но за тобой числится только одна лэтина десятилетней давности, которая погибла. Куда делась вторая, я не знаю. Тарг, честно, я ничего не делал, но ее нет ни в одной базе.

– Какая еще вторая лэтина? У меня была только одна, понимаешь?

– Но, Тарг, это же незаконно! – возмутился он.

– Как и то, что ты сливаешь мне информацию за весьма хорошее вознаграждение. Но мы ведь оба не хотим проблем? – и я испытующе взглянул на него.

Слегка побледнев, он сверлил меня злым взглядом. А я продолжил:

– Тебе ведь еще хочется поработать в этой программе, верно? Поэтому не усложняй жизнь ни себе, ни мне.

– Я понял, Тарг. Мог бы и не утруждаться. Одна так одна. Мне какое дело? Не ожидал от тебя такого, попросил бы просто, и все. А программу лэтин и так скоро закроют. Да и за свое место я не держусь, найду, где применить свои таланты. Надеюсь, теперь я расплатился за свой долг и больше не буду иметь чести общаться с тобой?

– Верно, Невал. Бывай.

И я отключил коммуникатор. Неприятный разговор. Может, я и переборщил с шантажом, но лучше уж знать наверняка, чем надеяться на чью-то милость. Особенно, когда дело касается любимого человека.

Этот разговор успокоил мою паранойю и убедил меня, что все в порядке. Эти два придурка, что похитили мою Хлою, хоть тут сделали все правильно. Следов о том, что она была, больше нет. Это хорошо. Невал будет молчать, а те двое замолчали уже навсегда. Те, кто видел ее, совсем скоро забудут о ней. У людей память короткая, когда это не касается их лично.