Она отшатывается от окна, и ей приходит в голову дюжина оправданий. Кто-то другой мог спустить звезду, так ведь? И тот, кто раньше оставлял пыль на ее подоконнике, теперь мог оставить ее за дверью спальни – это еще одна уловка, чтобы подставить ее. Головная боль может быть просто головной болью из-за слишком большого количества вина. Есть дюжина оправданий, но она знает, что лжет самой себе.

Она загадала желание и сняла с неба звезду. И это не впервые. Она вспоминает прошлый раз, когда смотрела на заезды Колеса Странника и мечтала.

Она пожелала оказаться дома, но этого не произошло. Только желания не всегда сбываются в один миг, так ведь? И вскоре после того желания она встретила лорда Савеля, ключ к ее возвращению домой.

Лорд Савель. Он спросил о ее бессонных ночах, и, похоже, они особенно заинтересовали его, потому что его дочь страдала от того же недуга. Что он сказал? «В глубине своей души я верю, что ее вина была не больше вашей, Беатрис». Она решила, что это означало, будто он считал их обеих невиновными, но, возможно, он имел в виду обратное. Он знал, что его дочь – эмпирея, и что Беатрис – тоже.

Неужели она и правда?.. Это кажется невозможным, совершенно непостижимым, но доказательства есть и у нее в руках, и на небе. Снять звезду с неба может один человек из десяти тысяч, и лишь небольшой части из них действительно удается подчинить себе эту силу. И все же вот она.

Беатрис ясно осознает две вещи. Во-первых, ей нужно как можно скорее выбраться из Селларии. Прежде, чем ее сила будет обнаружена. А во-вторых, то, что лорд Савель обо всем знает, делает его угрозой.

Она собирает остатки звездной пыли с пола и, пытаясь не обращать внимания на распускающуюся головную боль, приносит в свои покои. Желание, чтобы Николо поцеловал ее, было мелким – определенно, не большим, чем ее желание вернуться домой, – поэтому она подозревает, что эффект будет таким же. Она уже чувствует, как нарастает головная боль. Ей нужно действовать сейчас. В спальне горит слабый огонь, и она бросает взгляд на крепко спящего Паскаля, а затем кидает звездную пыль в огонь и смотрит, как она горит. Затем берет из своей косметички флакон, который прислала ей мать, а также несколько банок с пигментами и кремами. Она садится за свой туалетный столик и приступает к работе.

Беатрис никогда не считала себя трусихой, но, пробираясь в покои лорда Савеля сразу после восхода солнца, пока тот гуляет в морском саду, она понимает, что вполне может ей оказаться. Она знает, что не может подкинуть звездную пыль ему лично: если попытается, то потеряет самообладание, как в прошлый раз. Поэтому Беатрис покрыла лицо достаточным количеством кремов и пудр, чтобы выглядеть как женщина минимум в три раза старше ее. В своем самом простом сером платье ей удается сойти за горничную. Главное, чтобы никто не всматривался слишком внимательно.

В своей маскировке – согнувшись, чтобы соответствовать полностью, потому что Беатрис ничего не делает наполовину – она с легкостью получает доступ в покои лорда Савеля и замечает, что стражи здесь меньше, чем у королевского крыла, поэтому, когда слуги начинают заниматься своими делами, она легко сливается с ними.

Возможно, это трусость, думает она, помещая флакон со звездной пылью в один из сапогов лорда Савеля, но предпочитает быть живой трусихой, чем мертвой героиней.

Она покидает его покои так же быстро, как и вошла, и бродит по коридорам снаружи до тех пор, пока не встречает гвардейца и не врезается в него будто бы случайно.

– Смотри, куда идешь, – рявкает он.

– Ой! – говорит она, притворяясь взволнованной. – Мне очень жаль, сэр, я отвлеклась.

Гвардеец не заглатывает наживку, как, по мнению Беатрис, он мог бы сделать, если бы она все еще выглядела самой собой, но он совершенно спокойно игнорирует женщину более старшего возраста.

– Сэр, пожалуйста. – Она закусывает губу. – Вы знаете, как выглядит звездная пыль? – спрашивает Беатрис, понижая голос до шепота.

Это привлекает внимание гвардейца, и он устремляет к ней взгляд, словно видит впервые.

– Почему ты хочешь знать?

Она снова делает вид, что колеблется.

– Думаю, я могла видеть кое-что в комнатах лорда-посла Темарина. Там был небольшой флакон с какой-то серебряной пылью…

– Где? – перебивает он, выпрямляясь.

– Спрятан в одном из его сапогов. Высокая черная пара в шкафу.

Едва слова срываются с уст Беатрис, как гвардеец спешит мимо нее к дверям, из которых она только что вышла.

Когда Беатрис возвращается в свои покои, то внезапно чувствует себя ужасно уставшей. У нее стучит в голове и болит каждый мускул, поэтому, забравшись в постель рядом с Паскалем, она тут же погружается в сон. Она спит до самого вечера, а ко времени ее пробуждения все говорят только об одном – об аресте лорда Савеля.

Дафна находит Клиону в лесу около дворца. Облокотившись о ствол дерева, она сидит с раскрытой книгой на коленях и недоеденным яблоком в руке. Когда она слышит приближение Дафны верхом на лошади, то не удивляется.

– За тобой следили? – спрашивает Клиона, набив рот яблоком.

Дафна закатывает глаза и, держась за поводья, слезает с коня. Ее обычная кобыла, Манот, повредила ногу, а лошадь, которую вместо нее дал конюх, не так хорошо обучена. По пути сюда она еле удержалась в седле.

– Конечно нет. Король считает, что территория дворца безопасна, и говорит, что мне не нужна стража, пока я остаюсь в ее пределах.

– Хорошо, – Клиона закрывает книгу и поднимается на ноги. – Мой отец был впечатлен тобой.

Дафне приходится прикусить язык, чтобы не дать саркастический ответ касательно того, насколько она дорожит мнением отца Клионы. «Не забывай держать своих врагов поближе, голубка моя, а наших общих врагов – еще ближе», – написала императрица в ответ на еженедельное сообщение Дафны, рассказывающее о повстанцах и их недовольстве королем Варфоломеем.

У них ничего не получится, но если Дафна сумеет поддерживать их гнев, они смогут ослабить хватку Варфоломея над Фривом и облегчить задачу Маргаро.

– Ты не лгала о брачном контракте, – мягко говорит Клиона.

Дафна качает головой.

– Вообще-то… – она прерывается и лезет в карман, чтобы вытащить поддельное письмо короля к императрице, на котором стоит его печать. Она передает его Клионе. – Я собиралась отправить кое-что своей сестре и заметила это на столе у почтмейстера вместе с другой корреспонденцией. Когда он повернулся спиной, я забрала его.

– Молодец, – произносит впечатленная Клиона. Она открывает письмо и просматривает его, морщинка на ее лбу становится глубже. – Ты его читала? – спрашивает она, глядя на Дафну, которая делает вид, что колеблется перед тем, как кивнуть.

– Варфоломей знает о вашем маленьком восстании. Он готовится к войне, – говорит Дафна.