— Нет, но и не использую голову, чтобы подгонять шлем прямо на ней, — парировал Бонне.

Похоже, гоблин задумался над тем, оскорбительно ли его замечание, но ничего не придумал. Вместо этого он прикрикнул на Бонне:

— Беги, давай, тощий гном, ищи сухие ветки. Слышал же, что сказал генерал Шрак.

В других обстоятельствах Бонне ни за что не позволил бы гоблину отдавать себе приказы. Но с учетом того, что у этого была здесь вся его родня, полурослик решил послушаться. Под недовольными взглядами зеленокровок он сунулся в папоротники и начал подбирать с земли сухие ветки. Он тщательно следил за тем, чтобы всегда оставаться в поле зрения, поскольку орки и гоблины, казалось, только и ждали, чтобы неосторожное движение или слишком сильное удаление от лагеря можно было принять за попытку к бегству и, таким образом, получить повод нашпиговать его стрелами. Уйти незамеченным шанса не было.

Когда он вернулся с целой охапкой веток, настроение в лагере изменилось. Теперь в центре всеобщей ненависти был не он, а Ушма. Полурослик не совсем понял, что именно произошло, поскольку был слишком сосредоточен на дровах, и каждый раз поднимал руку, наклоняясь, чтобы зеленокровки не потеряли его из вида. Ушма ссорилась с двумя орками. Те наставили на нее оружие, изогнутый зазубренный меч и шипастую булаву.

— Попридержи язык, самка, — рычал один. — Генерал Шрак не привык, чтобы с ним так обращались.

— Генерал Шрак, не смешите меня, — сопела Ушма. — Я вашему так называемому генералу давным-давно родила двух крепких заместителей. Тогда он был еще бродягой, который шатался у поселений краснокровок и надеялся на то, что сможет украсть какую-нибудь больную скотину. Я рассказала ему о великих воинах, которые почти уничтожили нашу расу в этом лесу. Так что не надо указывать мне, как мне с ним разговаривать.

Оба орка слегка растерялись и, судя по всему, ждали, что сейчас выскажется Шрак. Но воин был занят делами поважнее. Наконец-то он выгрыз коготь, который рос криво и мешал ему при каждом шаге. Одним рывком он выдрал его и с отвращением выплюнул.

Тем временем орки решили не мешкать и снова стали давить на Ушму и теснить ее.

— Вся твоя болтовня — ложь! — крикнул один и замахал булавой перед лицом троллихи.

Та завела руку за спину, схватила один из высохших корней у входа в пещеру и потянула на себя.

— Хватит глупостей! — заревел Шрак и грохнул своей булавой о землю.

Все бормотание разом стихло, двое спорщиков отошли от Ушмы. Казалось, Шрак сам удивился, насколько быстро удалось прекратить спор. И только проследив за недоуменными взглядами своих товарищей, увидел две тонкие ручки, безжизненно торчавшие из-под булавы. Тролль поднял огромное оружие, но маленький зеленый гоблин не отлип от него, а остался там, словно переспелый фрукт. Шрак повернул булаву нижней стороной к себе, бросил огорченный взгляд на результат вспышки ярости.

— Вот, полюбуйтесь, до чего меня довел ваш спор, — засопел он. — Я любил Ватнаца. Он был веселым малым. Всегда смешил меня. А теперь от него осталась лишь горстка зеленой слизи.

— Я еще здесь, — произнес робкий голос из-за спины тролля. — Ватнатц еще здесь, и я жив.

Шрак удивленно огляделся по сторонам, поглядел на маленького гоблина с тремя самодельными копьями и выпуклым бронзовым щитом вместо нагрудника.

— Ты еще жив. Слава Хадару, — произнес Шрак тоном матери, спасшей своего ребенка. — Но кто же тогда прилип к моей булаве?

— Уруниц, мой младший брат, — прохрипел Ватнац.

Шрак на мгновение задумался. Снова оглядел булаву с липкой массой на ней. Пожал плечами, соскреб безжизненные останки и швырнул их в подлесок.

— И все равно, возможно, Уруниц мог бы мне понравиться, если бы я успел узнать его получше. Разошлись немедленно, не то будете следующими, от кого я избавлюсь.

Речь возымела свое действие. Все тут же занялись своими делами, даже те, кому нечего было делать.

— А теперь насчет тебя, маленький тощий гном, — произнес Шрак, хотя Бонне изо всех сил старался делать вид, что занят больше всех. — Скажи мне, где ваше поселение. А потом покажи на карте, где здесь в лесу еще есть поселения краснокровок.

Бонне так перепугался, что машинально ответил:

— Здесь, в Скрюченном лесу, есть только одна-единственная деревня, моя родная, Дуболистье.

— Это хорошо, — засопел Шрак.

— А почему, позволь поинтересоваться?

— Потому что нам предстоит война с предками. Мне не нужны другие враги.

Бонне смущенно убрал руки в карманы брюк, пнул ногой несколько веток.

— От жителей Дуболистья не исходит опасность, — заявил он. — Это очень мирные полурослики, которые никому не причинят вреда. У нас даже оружия нет, не говоря уже об умении им пользоваться.

— Это хорошо, — снова произнес Шрак, — значит, достаточно будет послать туда орков, чтобы они убили всех и сравняли деревню с землей.

У Бонне душа ушла в пятки. Что он натворил? Нужно все срочно исправить. Но как же? От правды никуда не денешься.

— Орки умрут еще до того, как подожгут первые наши дома, — убежденно заявил Бонне.

— Ты же сказал, что там всего парочка полуросликов, — раздраженно заревел Шрак.

— Это так, — ответил Бонне, — но мы находимся под защитой Отмана.

— И кто этот Отман? — поинтересовался тролль.

— Мейстер Отман, — поправил Бонне. — Это величайший волшебник из всех, кого я знаю, — и это даже не было ложью. — Он настолько могущественен, что, входя в озеро, не намокает. Нет, озеро превращается в Отмана. Что видят во сне тролли, когда боятся?

— Тролли ничего не боятся, только Хадара, нашего бога, — заявил Шрак.

— Сказать тебе, что видел во сне Хадар, просыпаясь в поту? Отмана.

Шрак снова ударил булавой по земле, но на этот раз предварительно убедился, что поблизости нет гоблинов.

— Кончай с этими глупостями! — взревел он. — Значит, сначала убьем этого Отмана.

Бонне оглядел зеленокровок. Оставалось надеяться, что у мага достаточно волшебной силы, чтобы расправиться с этой обезумевшей толпой. На него одна надежда. А если не хватит магии, можно укрыться в башне. Она надежна, и в ней можно отлично спрятаться.

Шрак сорвал с груди одного из орков сигнальный рог, поднес его к губам и подудел. Долгий, протяжный звук заполнил лес. Сначала Бонне подумал, что к ним вернулось эхо, а потом осознал, что это ответы на сигнал. Они доносились со всех сторон. И их было по меньшей мере две дюжины.

— Мне очень жаль, мейстер Отман, — прошептал Бонне. — Я не хотел.

Мило, Дорн и Сенета вместе с писарчуком всю ночь бродили по городу. Перебегали из одного укрытия в другое, постоянно опасаясь, что их обнаружит патруль регориан или что они наткнутся на мятежников, которые будут требовать от них, чтобы они вместе с ними пошли на смерть.