– А ты его откуда знаешь?

Больше не тратя время на спор, Блэйд взял меня за руку.

Стоило коснуться его сухой ладони как мы перенеслись внутрь. Это ощущалось иначе. Не так, как в случае с маской Ханта. Не было внезапных рывков.

Передо мной словно выключили, а потом снова включили свет.

Я с любопытством огляделась.

Судя по повышенной влажности воздуха, мы находились в подвальном помещении. Воздух был спёртый, вентиляции явно не хватало, но зато тепло. А то наверху я успела замерзнуть до такой степени, что теперь так и распирало от желания чихнуть, что непременно знаменовало собой начало насморка.

– Присаживайся, – кивнул Блэйд на продавленное кресло, стоявшее у очага, где буквально по мановению его руки весело трещал огонь.

Выглядело кресло далеко не самой камфорной мебелью на свете. Но ноги устали от долгой ходьбы, ныли от узких туфель, так что я не стала привередничать. Устроилась поудобнее.

– Я слушаю, – кивнула я Блэйду, раскинувшемуся напротив в кресле-близнеце. – Давай соберём пазлы в одну картинку и окончательно определимся, кто мы – враги или союзники?

Блэйд тонко улыбнулся:

– Вижу друзьями ты нам стать уже не предлагаешь?

– По-моему, ты не очень хорошо представляешь, что такое дружба.

– А, по-моему, ты всю свою жизнь очень хорошо представляла, что это такое. Но готов съесть собственную единственную шляпу, настоящих друзей у тебя никогда не было.

Его замечание больно меня задело. Потому что было правдивым. Но такой уж мир в моей действительно. Большинство друзей теперь – это аватарки и сообщения в соцсетях, ми-ми-мишность, лайки, рисованные подарочки. Всё виртуальное, суррогатное. Вроде, как и есть вокруг люди, но не во плоти.

– Ты обещал всё объяснить. Я жду, – продолжила я. – Было ли хоть слово правды из того, что ты говорил раньше?

Блэйд кивнул:

– Не стану говорить лишнего, сотрясать впустую воздух. Я знаю, многие считают месть неблагодарным делом. Ах, это ведь так трогательно – всё простить! Пусть мерзавцы и дальше гадят по углам к собственному удовольствию. А по мне такое псевдо-добро отвратительно, в первую очередь тем, что даёт злу безнаказанно плодиться и преумножаться. На грядке, стоит взойти плевелу, хороший хозяин будет его выкорчёвывать. Так почему в жизни мы играем в белые перчатки? Зло должно быть наказано.

– По-моему, ты путаешь законное наказание и месть.

– Для таких, как Эмма Дарк, законного наказания не существует. Она богата, красива. У неё могущественные союзники. Она чувствовала себя защищённой, потому что закон таких, как она, не трогает. Да и за отсутствие души не судят.

– А в чём, если не секрет, состояло её преступление? В том, что, переспав с тобой, она в тебя не влюбилась? Сотни мужчин поступают так с женщинами на каждом шагу. И что? Ничего! Женщины утирают нос платочком и живут дальше. За что тут мстить? Ну, не любила она тебя – имела права. Мстить за это мелко.

– Не всё так просто, Алина. Существуют люди, покорить которых невозможно не потому, что вершина слишком высока, а потому, что вершина иллюзорна как высота неба, отражённого в луже. Стоит потянуться – вместо бескрайней высоты ты по уши в грязи.

За красивым личиком Эммы Дарк пряталась пустая, как погремушка, самовлюблённая до крайности, сущность. Она меня не любила? Это весьма досадно, но рано или поздно я сумел бы это переварить. Но то, как жестоко она развлеклась за мой счёт – нет.

У Эммы Дарк не было причин уничтожать меня. Но именно это она и сделала. Довела до самоубийства Иланту. Подстроила ту встречу с безобразной дракой, из-за которой меня отчислили из Института. Всё это без всякой причины. Ей было скучно. Ей нравилось бороться со мной характером. Как тебе это?

Она считала, что может себе это позволить. Думала, что я такой же глупый щенок, как её драгоценный кузен Винтер или такая же слабовольная тряпка, как её проходная карта ко дворцу, Вейл Хант. Но я – не они. В отличие от них мне судьба ничего не преподносила на подносе. За всё приходилось драться. Я привык на удар отвечать ударом.

Затаив дыхание, я слушала Блэйда, стараясь как можно лучше понять его. Прав или не прав – это уж потом буду думать или решать. Сейчас хотелось просто понять мотив и узнать, что же им двигало?

– Сказать, что гнев душил меня и жаждал выхода это практически ничего не сказать. Я обдумывал план мести и так, и эдак, пытаясь решить каким образом прижать эту вертихвостку. Но как не изобретательны бываем мы порой, жизнь куда хитрее. Она расставляет всё по полочкам лучше нас.

Даже не берусь судить, с чего это дух идиотизма заставил Эмму вызвать меня к себе, заключив в круг, словно демоническую сущность. Она действовала в своей обычной манере. Насмехалась, унижала, била в самое уязвимое место – проходилась по памяти Иланты. А я, слушая её в пол-уха и заходясь от злости, невольно отмечал ошибки в плетении заклинания переноса. А потом словно пришло внезапное озарение: использовать построенную ею же формулу против неё самой. Задумка была проста по своей гениальности: щелкнуть Эмму по её вечно задранному носу самым больным для неё образом. Она ведь считала себя незаменимой и непревзойдённой? Я бросил ей вызов, активизировав арканы, вплетённые в знаки вызова. Они переместили её через систему зеркал в некое подобие клетки, из которой Эмма может следить за нашим миром, но не может в него войти.

– Я не совсем понимаю – что ты сделал?

– Я запер её душу, не давая ей возможность покинуть этот мир. Это чёрная и запрещённая магия, за которую никто по головке не погладит, но в тот момент игра, казалось, стоит свеч.

– То есть ты практически вырвал душу Эммы из тела, но не дал ей уйти, как бывает после смерти, а привязал, словно призрака?!

– Именно так. Эмма могла в полной мере насладиться тем, что всем её кавалерам на самом деле плевать на то, что в её теле, словно в чужом платье, расхаживает незнакомка. Никто из них и не подумал прийти на помощь её заточённой душе. По большому счёту всех устраивает её красивое тело и милое личико.

– Форма оказалась важнее содержания? – с горьким сарказмом фыркнула я.

– Я бы сказал, что никогда раньше форма не была в таком равновесии с содержанием, как сейчас.

Это прозвучало, как комплимент. Но отчего-то не грело. Напротив.

– Ты не вынашивал этот план? Он родился спонтанно. Так?

Блэйд кивнул:

– А почему именно я очутилась в этом теле?

– Случайно. Когда я активировал арканы и меня выбросило из комнаты Эммы, я поначалу решит, что напортачил и у меня ничего не вышло. В доме Дарков всё было тихо и я решил, что в кое-то веки облажался. Что у меня ничего не вышло. По моему плану, тело Эммы должно было находиться в летаргическом состоянии, так что я не сразу сообразил, что в её тело затянуло чужую душу. И только когда мы с тобой поговорили, всё сошлось.