— прогремел в голове голос, а остатки щупалец бешено задергались, — «СНОВА ТЫ!!!»

— «Я…» — диалог шел внутри, но губы все равно шевелились, — «Я же обещал, что мы снова встретимся?»

— «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ!!! ВЕЛИКИЕ СОКРУШАТ ТЕБЯ!!!»

— «Меня одного — да. Но, что бы убить чудовищ, нужны чудовища еще более страшные. И я их нашел. „Коф-о ай белег“ — Враги Великих…»

— «НИЧТО НЕ ВЫСТОИТ ПРОТИВ ГНЕВА ВЕЛИКИХ!!! ИХ НЕ ПОБЕДИТЬ!!!»

— «И где были твои Великие, когда морэ-феа показали зубы? Где они были, когда вас гнали, убивая в спину? Когда залили огнём острадаг, заживо сжигая ваше потомство? Когда зажгли костер из ваших тел?»

— «ЧУЖАКИ ПОПЛАТЯТСЯ ЗА ЭТО!!!»

— «Неужели? А мне кажется, что это к вам пришла расплата. Настало ваше время умирать.!»

— «МЫ БЕССМЕРТНЫ В ВЕЛИКИХ!!! НАС НЕЛЬЗЯ УБИТЬ!!!»

— «Тогда зачем ты зарывался в землю как червь?!! Отчего бежал, а не смеялся им в лицо?!! Я знаю, почему и будь уверен — они тоже будут знать! Я расскажу все, что знаю про вас! Про все ваши слабые места! Про то, где вас искать! И когда амбар-о-груф обрушится на вас, когда морэ-феа вместе с борогрим и миогрим огнём и сталью пройдут по вам, там не будет Великих! Там буду я! И последнее, что вы услышите — будет мой смех!»

Вместо ответа, «Имитатор» попытался стиснуть державшую панцирь руку щупальцами. Его собеседник, с гримасой злобы, размахнулся и швырнул тварь в еще светящиеся малиновым угли.

— Нарв бо наур… — он сжал большой, указательный и средний палец как крючья, — Бел ин наег…

* * *

Руины были пусты. Потомки похозяйничали тут, но селится не стали. Земцов пояснил, что развалины постоялого двора находятся на так называемой «стабильной территории» — самом безопасном месте в «Тени». Несмотря на эти заверения, Ладов приказал все тщательно проверить, расставил посты и приказал устраиваться на ночлег.

Свободные бойцы радостно попадали по углам доставая пайки. На легкую прогулку никто не рассчитывал, но денек оказался чересчур веселым, даже по местным меркам. Сам Ладов, еще раз убедившись, что все в порядке, пошел наверх предупредив, что у него будет сеанс связи. Оперативник, дожидаясь пока его банка разогреется на маленькой горелке, выглянул в пролом. Рядом находился огромный отесанный камень, на котором были выбиты письмена.

— Габаритную записку оставили… Это на имперском же?

— Да… — Земцов, обмакивая галету в сгущенку, подошел к Оперативнику, — Оповещает путников о том, что за башней дорога заканчивается и дальше они идут на свой страх и риск.

— Дорога?

— Именно. Веками ученые мучались вопросом: «Где же все таки находилась Империя?», так как, несмотря на следы поселений по всему Континенту и даже за его пределами, в этом не было решительно никакой ясности. Мой хороший знакомый, доктор исторических наук Хасан Амирович Алтынбаев, еще лет двадцать назад выдвинул смелую теорию о том, что Империя выглядела не так, как современные государства.

— А как она выглядела?

— У неё не было территории в привычном нам понимании. Не было государственных границ! Те разрозненные, разбросанные по всему миру поселения и есть Империя! Понимаете?!!

— Честно говоря — не очень…

— «Туманные дороги», так часто упоминаемые в оставшихся памятниках имперской письменности. Оглянитесь!

— Допустим… — Оперативник оглянулся на обступающий руины туман, — Все еще не понятно.

— Ну как же! Все предельно ясно! Помните, мы говорили про тропы? Имперцы превзошли Анаркай в использовании «Тени», создав вместо троп широкие безопасные дороги, по которым мог перемещаться любой. С этих пор, у них не было нужды иметь единую территорию — город мог находится в тысячах километров, но путь по «Туманной Дороге» до него занимал считанные дни и часы. И, недавно, мы получили данные, полностью подтвердившие его правоту!

— Так вот как вы намерены добраться до Долины Наны за три дня! — Оперативник щелкнул когтями, — Вы собираетесь использовать Имперскую Дорогу!

— Да! Именно! Тот обелиск, к которому мы стремимся, обозначает одну из узловых точек. Действующих, заметьте, узловых точек! И оттуда мы, по хорошей и безопасной дороге, доберемся не просто до Долины Нана, а в самое, что ни на есть, сердце комплекса Ордена Чистых.

— Туда ведет имперская дорога?

— Нет. Но мы добыли данные, что кое-кто протоптал от неё ходы во все уголки церковных владений и собираемся этими ходами воспользоваться.

— Этот «кое-кто», случайно, не та особь которую вы называете «Миледи», — с подозрением поинтересовался Оперативник, — Потому, что других не знаем.

— Она… — кивнул вместо Земцова вернувшийся Ладов, — Как и кто добыл, не спрашивайте — сами не в курсе, но достоверность информации гарантирована на самом высоком уровне.

— Облысеть… А вы отчаянные ребята. Эта самка не из тех, кто подобные фокусы прощает.

— А кто сказал, что мы собираемся просить прощения? — зрачки Ладова, в прорезях маски, стали похожи на провалы ружейных стволов, — Гражданочка к нам давно подход искала, только вот черту перешла. И, теперь, пусть не обижается.

— Понял… Надеюсь, знаете, что делаете…

* * *

Матренин деловито изучал принесенные Бесфамильным бумаги, когда у него на столе зазвонил телефон.

— У аппарата… Да — у меня. Передать трубку? Сейчас… — он передал трубку начальнику «нулевки» — Это вас. Из какого-то «штаба операции». Видимо подразумевается, что вы знаете…

— Бесфамильный слушает… Снова вышли на связь? Ну это же хорошо! С кем — кем столкнулись? Ого… Так — полный отчет спецпочтой мне в Институт, срочно! Жду!

Аккуратно положив трубку на рычаги, Бесфамильный сделал жест «подождите».

— Александр Александрович — не торопитесь. Сейчас подвезут кое-что поинтереснее.

— Интереснее «формы» с парашютную вышку?

— О да! Наши парни, кстати, её завалили.

— Завалили, в смысле, «уронили»?

— Подорвали, уронили и, кажется, ногами отпинали. Я не расслышал.

— Образцы взяли, или как обычно?

— Вы многого ждете от бойцов которым доверили огнемет.

— От ваших дуболомов я много не жду. Но там же Земцов!

— Он спас, что мог. И не называйте моих бойцов «дуболомами». Они не со зла — у них работа такая.

— Я видел, какая у них работа — мне её результаты регулярно приносят. А потом удивляются, что я не могу сказать ничего определеннее чем: «По моему, голова была с этой стороны».

— А вот тут вы сами виноваты — помните, когда образец ожил на препарационном столе? Вы тогда очень сильно ругались.

— Ну разумеется, я виноват! У нас ведь образцы бывают либо живьем, либо в фарш! Третьего не дано! Можно же, выражаясь кулинарным языком, «средней прожарки», что-то?

— Парни привыкли доделывать все до конца. Не самая плохая черта, если вдуматься.

— Да ну вас, батенька… — Матренин принялся раздраженно полировать пенсне, — Это