Вирджиния Напик, Торонто.

12 января 1961 г.

монастырь Пресвятой Крови, Рим.

Вирджиния, дорогая!

Так приятно было получить от тебя письмо, но из-за слабого зрения должна попросить тебя в будущем писать черным на белой бумаге — иначе требуется много усилий — ничего не поделаешь, старость.

Вчера Дама Джуди Андерсон и ее племянница по пути в Монако, где их ожидают в гости Принц и его американская принцесса [Грейс Келли], провели день со мной. Джуди привезла мне пакет с маракуйей, которые собрала в своем саду за два дня до отъезда. Они отвезли меня обратно на такси до самых ворот монастыря, очень расчувствовались на прощанье, поцеловали семь раз и естественно забыли отдать пакет. Уезжая в Монако, она оставила пакет в отеле, попросив их доставить мне. Доставят ли? Если ты не пробовала этот фрукт, то должна попробовать — Хедьярд до последней войны делал из него сироп, из которого приготовляли удивительно вкусное мороженое. Что представляют из себя гавайские орехи, которые рекламирует «Нью Йоркер»?

Пока мы продолжаем кушать, поваренную книгу переводят на итальянский язык, выплатили аванс в двести долларов, что очень кстати, поскольку позволяет покрыть задолженность ресторанам за ленчи со многими гостями. Знаешь ли ты такой ресторан Alfredo a la Scofa с золотой вилкой и ложкой, которые подарила Мэри Пикфорд предыдущему поколению. Дважды я давала им — trop d’honneur[196] — но их толщенная куриная грудка в соусе из сливок — non pareil[197].

Ты просила меня не докуривать окурки, и я не курю.

Тепло, но дождь льет как из ведра и темно. Монастырь хорошо отапливается. Я даже открыла окно и внезапно заглянула Сестра, святая Паулина[198]. Она ужаснулась.

Je t’embrasse my chère. [199]

Рассел Портер, Париж[200].

2 мая 1961 г.

монастырь Пресвятой Крови, Рим.

Дорогой мистер Портер!

Ваше только что полученное письмо серьезно удивило меня Вы должно быть вспомните, я написала вам, что прежде чем приехать ко мне, мистер Эдгар Алан По, Мл. разрешил мне продать картину, чтобы покрыть расходы на страховку остальных картин, мои месячные расходы и возможные расходы на лечение. Когда он появился в Риме, у нас состоялась длинная и дружеская беседа. Он попросил меня описать вам суть дела и пообещал позвонить вам во время перелета Рим — Париж — США.

О продаже мною рисунков — ничего скрытого в этом. Я не делала секретов их этого. Я спросила согласия Пикассо. Он пришел на квартиру и позвонил Канвейлеру. Они оба посмотрели рисунки и согласились передать их артдилеру, который должен был выставить их и продать. Для этой выставки Канвейлер написал глубокое и прочувствованное предисловие о Пикассо и Гертруде Стайн.

Напомню вам, что жена Аллана Стайна навещала меня три-четыре года тому назад и просила продать для нее одну из картин, поскольку у нее образовались долги. Я отказалась, говоря, что стараюсь жить скромно, чтобы не пришлось этого делать самой, и что ей не следует держать автомобиль.

Они [рисунки] никуда не исчезли, они проданы, на что я имею право согласно завещанию Гертруды Стайн.

Таковы факты.

От всего сердца,

Фернанде Пивано, Милан.

9 июня 1961 г.

улица Кристин, 5, Париж VI.

Нанда, дорогая!

Твое письмо ожидало меня по возвращении из Акуи, но меня ожидали другие сюрпризы, и неприятные.

Тебе следует знать шокирующую новость, ожидавшая меня на пороге квартиры. Стены были голые — не осталось ни одного Пикассо — дети Аллана Стайна хотят одолжить картины музею, где их соответствующим образом застрахуют, что мне конечно не под силу. Два хороших юриста защищают мои интересы в этом случае. Разве не морока?

Погода отвратительная Темно — как при частичном затмении солнца, сильный дождь по нескольку часов каждый день.

Париж удивительно украшен к приезду четы Кеннеди — огромные флаги на очень высоких белых столбах. Мне удалось увидеть из окна такси и Площадь Согласия и Елисейские поля

Дорогая — посылаю вам обоим самую горячую и преданную любовь.

Принцессе Дилкуше де Роган, Лондон.

23 августа 1961 г., воскресенье.