знает это. Возможно, за последние несколько недель они и мало общались, но это произошло по вине Гарри. Он просто притворится, что никогда не слышал, как Невилл обсуждал его, и вернётся к их совместному времяпрепровождению.

И он попытается забыть о своей родственной душе — Тёмном Лорде Волдеморте.

Он предпочтёт дружбу ложным обещаниям неопределённой безопасности.

***

Вскоре после этого состоится Святочный Бал. Студенты обязаны научиться танцевать. Гарри находится в паре с профессором МакГонагалл. К сожалению, это означает, что он выставляет себя дураком, пытаясь учиться. К счастью, это означает, что она часто оказывается слишком занята, пытаясь вбить правильный порядок шагов в головы безнадёжных студентов вокруг неё, чтобы танцевать с Гарри. В основном он стоит в стороне и развлекается, наблюдая, как студенты спотыкаются о что-то, отдалённо напоминающее ритм песен.

Рон и Гермиона особенно неуклюжи, оба явно новички в танцах. Они продолжают смотреть себе под ноги и поэтому врезаются в других таких же новичков. Каждый раз, когда это происходит, Гермиона яростно краснеет, а Рон хмурится и отчитывает другую пару за то, что они танцуют слишком плохо и задевают их, даже если причиной столкновения были его неверные шаги и неудачно выбранная траектория. Малфой, с другой стороны, почти плывёт по танцполу, очевидно, он за свою жизнь взял много уроков танцев. Пэнси Паркинсон, его партнёрша, высоко задирает нос, наслаждаясь чувством своего превосходства, и смотрит на новичков свысока. Гарри должен признать, что Невилл и Сьюзен Боунс — милая пара. Своей спокойной уверенностью она настолько приглушает застенчивость Невилла, что он не слишком плохо себя чувствует, даже если они в основном просто обнимаются и раскачиваются в такт музыки.

Гарри также развлекается, наблюдая, как ученики становятся всё более и более обеспокоенными по мере приближения даты бала. Они возятся со своей одеждой. Они пытаются найти партнёршу. Студенты младших курсов пристают к своим старшим братьям и сестрам, чтобы те пригласили их, чтобы они тоже могли принять участие в предстоящем мероприятии. Даже общежитие Слизерина теряет свой привычный покой. Другими словами: студенты сходят с ума. Хихикающие и краснеющие девушки сидят со всех сторон, надеясь, что их пригласят на танцы. Мальчики ходят небольшими группками, пытаясь набраться смелости, чтобы пригласить кого-нибудь. Мальчики подбадривают друг друга, чтобы поговорить с красивыми француженками. По крайней мере, это происходит до тех пор, пока они не узнают, что большинство из них имеют в своей крови кровь вейл, после чего слизеринцы воротят носы от их «грязной крови».

Невилл мило краснеет, когда просит у Гарри помощи в поиске подходящего букета, чтобы пригласить Сьюзен на бал. Когда она говорит «да», улыбаясь растениям, взятым из теплицы — с разрешения профессора Спраут, разумеется — Невилл чуть не лопается от радости… пока не вспоминает, что у него нет официальной мантии. Под руководством Гарри он пишет письмо своей бабушке, прося отправить ему несколько журналов для выбора костюмов. Невилл с волнением рассказывает Гарри, что он ещё не рассказал бабушке, кто именно его родственная душа, потому что хотел сначала сам познакомиться со Сьюзен Боунс без того, чтобы его бабушка повлияла на его мнение о ней, говоря о том, насколько выгодным было бы объединение их семей, поэтому он боится, что она решила, что кто-то обманул его, заставив поверить, что он его родственная душа. «Когда я рассказал ей, она ответила: это действительность так? А что, если она…».

Гарри улыбается и помогает Невиллу сделать несколько тонких намёков на личность его родственной души, которых будет недостаточно для того, чтобы его бабушка узнала, кто это, но более чем достаточно, чтобы убедить её, что это Чистокровная ведьма, твёрдо стоящая на Светлой стороне — потому что даже если все эти семьи Света утверждают, что кровь не имеет значения… ну, их генеалогическое древо говорит само за себя.

Три дня спустя Гарри развлекает заплаканный Невилл, внимательно осматривающий красивую одежду, которую прислала ему бабушка. Парадная одежда сложнее, чем обычная, но Гарри приходит подготовленным с Толстым Монахом, который был скромным слугой благородной семьи, прежде чем отречься от светского мира, поэтому он точно знает, как одеть кого-то в ещё даже более сложные одежды. С его помощью Гарри и Невилл заканчивают одевать Невилла в мантию за какие-то полчаса.

— Когда она увидит тебя, — поддразнивает Гарри, — держу пари, Сьюзен Боунс расплачется, потому что ты прекрасно выглядишь.

Невилл краснеет и улыбается, довольный собой и своей внешностью. Днём позже Сьюзен просит посмотреть на Невилла в мантии, чтобы подобрать подходящее платье. Излишне говорить, что она тоже оказывается довольна внешним видом Невилла.

В тот вечер Гарри уединяется в библиотеке после того, как около трёх часов наблюдал за тем, как Малфой одевается, переодевается, делает себе прическу, красится, смывает макияж, переодевается и делает другую укладку. Комедия набирает новый оборот, когда он, одетый на двенадцать из десяти, стоит рядом с Пэнси Паркинсон, которая выглядит, как мопс, и ему приказывают надеть другую мантию, поскольку она не соответствует её платью и образу.

По пути в библиотеку Гарри замечает Гермиону, одетую в шикарное платье, прекрасно накрашенную, с элегантной причёской, которую ведёт Рон, с растрёпанными волосами и одеждой, напоминающее женский халат, вышедший из моды пятьдесят лет назад, и остатками шоколада на щеке, в Большой Зал.

Гарри впервые действительно жаль Гермиону.

Позже Невилл расскажет ему во всех подробностях, которые он только вспомнит, о великолепии Большого Зала, крутости «Weird Sisters», множестве платьев, стилей и цветов, макияжах, причёсках и мантиях, множестве восторженных студентов и совершенстве Сьюзен Боунс. Для описания последнего он найдёт больше всего слов.

Гарри улыбнётся и постарается не засмеяться над его одурманенным выражением лица, радуясь за счастье своего друга.

***

Следующие дни, недели, месяцы подозрительно спокойные. Ничего экстраординарного не происходит. Ученики до сих пор жестоко с ним обращаются, но он привык к такому обращению и теперь рассматривает его как своего рода тренировку. Учителя до сих пор разочарованно смотрят на него, убитые горем из-за того, что он — не его родители. Директор по-прежнему смотрит на него настороженно или покровительственно, когда думает, что кто-то ещё замечает его взгляды. Его слизеринские братья по Дому игнорируют его. Приглашённые студенты кажутся сбитыми с толку им и тем, как с ним обращаются, но в основном не обращают на него внимания. Он наносит на свой браслет руны, обереги, и чары, и порчи, и зелья, считая, что сейчас важнее, чем когда-либо прежде, скрыть свои слова. Он ходит в гости к домовым эльфам, разговаривает с портретами, болтает с