– Тогда я должен вспомнить прежде, чем полиция ее поймает. Мы едем или нет?

Игорь послушно завел двигатель. Его лимит на разговоры на сегодня был исчерпан.

11 сентября 2016 года, 21:30

Михаил Велесов испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был рад, что оба убийства оказались раскрыты, да к тому же до кучи найдена и нейтрализована подпольная нарколаборатория, устранена преступная группировка. Это было со всех сторон хорошо: и для статистики раскрываемости, и для чистоты города, и с судом не надо возиться. Преступники не только найдены и обезврежены, но еще и наказаны, пусть и непонятно кем. Пока в отчетах будет фигурировать неустановленный соучастник, а там они посмотрят.

Но с другой стороны ему казалось, что все самое интересное в этом деле прошло мимо него. Если вообще было. Не то чтобы он чувствовал себя таким уж агентом Малдером, хотя и в его детстве имелась странная история, заставлявшая иначе смотреть на мир. Но что-то все равно не давало покоя.

Рабочий мобильный телефон зазвонил уже поздно вечером, что было не такой уж редкостью, но немного удивило, учитывая, что со срочными формальностями разобрались еще ночью, а прочие ждали до понедельника. Еще больше удивил непривычный номер – с кодом Санкт-Петербурга.

– Добрый вечер, Михаил Петрович, – произнес мягкий мужской голос. – Это Евстахий Велориевич. Нурейтдинов, из Института Исследований Необъяснимого, вы с неделю назад приглашали нас на консультацию…

– Да, конечно, я вас помню, – вздохнул Велесов.

«Надо было все-таки принять их предложение тогда», – пришла в голову запоздалая мысль. Они бы взяли под наблюдение усадьбу, возможно, обследовали бы ее и нашли лабораторию раньше. Парень мог остаться жив, по крайней мере.

– Я по поводу той пентаграммы, что вы просили изучить. Извините, что так долго: задача оказалась непростой, а другой работы навалилось много.

– Понимаю, но это вы извините, мне следовало позвонить. То дело уже раскрыто. Вот буквально сегодня ночью и раскрылось. Пентаграмма оказалась ни при чем: ее начертил один человек, а убийца потом просто воспользовался для антуража.

– О, вот как… Хм… Что ж… На самом деле, я очень рад это слышать. Потому что в таких вещах всегда намного лучше, если кто-то просто перерисовывает символы, толком не зная их значения, и ничего не имея в виду.

Велесов вежливо согласился, но потом не удержался:

– А что означают эти символы? Просто интересно… Для общего развития.

– Похоже, что это довольно редкая, я бы сказал, практически кустарная магия, явно созданная из обломков разных древних школ. Именно потому было так трудно найти значения символов и их современную трактовку.

– И что это оказалось? – задерживая дыхание подтолкнул его Велесов. – Не томите.

– Высвобождение.

– Высвобождение?

– Да.

– Чего?

– Тут возможны варианты: духа, силы, энергии. Эта пентаграмма может использоваться в ритуале, который, скажем так, приоткрывает дверь. Только поймите меня правильно: я говорю метафорически, а не о какой-то реальной двери. Ритуал, который я нашел, требует принесения человеческой жертвы, поэтому я решил, что это действительно ваш случай: ведь убитая лежала именно внутри пентаграммы, так?

– Да, именно так и лежала, – признал Велесов задумчиво.

– Что ж, я рад, что это совпадение. Если тело девушки просто положили в круг без соблюдения ритуала, значит, ничего и не произошло. И уже не произойдет.

– А если… нет? Что должно было произойти? Или еще только может произойти?

Нурейтдинов помолчал, нервно откашлялся и наконец изрек:

– Боюсь, что именно это меня и напугало: я понятия не имею.

Юля как всегда торопилась, поэтому услышав, как на площадке открылись двери лифта, не стала дожидаться обычного щелчка задвижки, а побежала к общей двери.

– Подождите! – крикнула, надеясь, что кто-то из соседей притормозит закрытие дверей, но пассажир лифта этого не сделал.

Юля все равно успела просочиться в стремительно закрывающуюся щель.

– Извини, не вижу кнопок, – улыбнулся ей Влад. – Доброе утро.

– Доброе, – отозвалась она, чувствуя, как градус настроения резко повышается. – Ничего страшного, я же успела.

Лифт плавно поехал вниз, сегодня по какой-то причине плавнее и медленнее, чем всегда.

– Ты успела обдумать мое предложение? – поинтересовался Влад, пока они спускались.

– Да, – призналась Юля. – Из магазина меня уволили, оштрафовав за прогул, поэтому я готова приступить хоть завтра. Но давайте вы будете и меня называть ассистентом широкого профиля?

– Не нравится название помощница по хозяйству? – поддел он. – Как насчет должности персонального помощника? Звучит достаточно внушительно?

– Вполне!

Лифт остановился, привычно дернувшись, но двери не открыл, хотя на экране горел первый этаж. Юля нервно нажала кнопку принудительного открытия, но ничего не добилась. Вот только застрять сейчас не хватало!

– В чем дело? – поинтересовался Влад.

– Понятия не…

Она осеклась: лифт неожиданно снова тронулся. Юля испуганно шагнула к Владу и вцепилась в его руку, потому что поехал лифт туда, куда поехать не мог: снова вниз. На экране друг друга принялись сменять отрицательные значения.

– Этого просто не может быть… – выдохнула Юля, вспоминая городскую легенду, которую летом рассказывала Мотя. – Мы едем в преисподнюю.

Влад ничего не успел ответить: лифт остановился, и его двери с грохотом и скрежетом разъехались в стороны. За ними оказалась темнота. Такая абсолютная, что даже еще не погасшее освещение лифта ее не рассеивало.

– Что ж, мы приехали, – ненормально спокойно произнес Влад. – Идем?

– Там… – Юля с трудом сглотнула. – Нет, я боюсь: там совсем-совсем ничего не видно. Очень темно.

На его губах появилась уже хорошо знакомая улыбка.

– В моем мире всегда темно, – заявил Влад, раскладывая трость и делая уверенный шаг вперед.