Подвизавшийся при команде Рыбака медик спешно подбежал к отравленным бретерам, но те были уже мертвы; алхимический состав не оставил им ни единого шанса на спасение. Лекарь не рискнул прикасаться к телам, осмотрел их издали и покачал головой. Ему тут делать было нечего, с отравой предстояло разбираться Сурьме.

Все так же с пистолем в руке я прошел по корке спекшейся до каменной твердости земли и встал на углу дома. Уве несколькими махами зажатого в левой руке жезла сотворил заготовку магического полога и спросил:

– Не стоит им помочь?

– Сами справятся, – сплюнул под ноги маэстро Салазар. – Они свое дело знают, будешь только под ногами путаться.

Бретер оказался абсолютно прав: не прошло и минуты, как Блондин и его присные, кашляя и чихая, покинули флигель с единственным пленником, да и тот выглядел – краше в гроб кладут. Казалось, уже и не дышал даже.

– А остальные?! – всполошился Рыбак.

– Мертвы. Да и этот какую-то дрянь успел во славу солнца глотнуть, – пояснил Франсуа, склонился над школяром и резко ткнул его ладонью в грудь.

Незримую стихию передернула ощутимая судорога, а после в корчах начал биться и пленник. Школяра спешно перевернули набок, его вырвало кровавой слизью, и больше дыхание уже не прерывалось, пусть и оставалось предельно слабым.

Уве с изумлением взирал на арестанта; я взял школяра за руку и подвел к ритуалисту, валявшемуся у крыльца с арбалетным болтом в груди.

– Посмотри лучше сюда, – попросил я, до предела понизив голос. – Посмотри и запомни крепко-накрепко: колдуны умирают точно так же, как и простецы. Именно это я пытался вбить в ваши пустые головы на лекциях, но пока не увидишь сам, не поверишь. Так что смотри, смотри. Избавь меня от необходимости тебя хоронить.

Уве судорожно сглотнул и выдавил из себя:

– Я понял, магистр!

Рыбак отправил подчиненных во флигель, и очень скоро на заднем дворе уложили рядком семь бездыханных тел. Трех застрелили лучники, еще одного прожарило взрывом шаровой молнии, остальные школяры сами выбрали свою смерть: двое сильно обгорели при пожаре, а последний из фанатиков отравился неведомым зельем.

– Ну не идиоты ли? – вздохнул магистр Прантл и обратился ко мне: – Филипп, изначально их была дюжина, значит, на свободе остаются трое. Надо организовать задержание, а мне просто не до того. Если сейчас напортачить с бумагами, все заслуги припишет себе кто-нибудь другой.

– К твоим услугам, Мориц, – криво усмехнулся я, прекрасно отдавая себе отчет, что сегодня меня ждет длинный вечер и еще более долгая ночь. Очень-очень долгая ночь.

1

Опасения оправдались целиком и полностью, если не сказать – с лихвой, хоть и началось все неплохо. Кто-то из осведомителей посоветовал наведаться в облюбованный школярами кабак «Пьяная форель», но, как на грех, троица медиков спешно ушла оттуда незадолго до нашего появления. Их поиски по горячим следам успехом не увенчались, и неожиданно для самого себя я оказался координатором облавы и посредником между Вселенской комиссией по этике, ратушей, ночной стражей и ректоратом.

Все бы ничего, но в лицо подозреваемых никто не знал, поэтому в состав поисковых групп пришлось включить университетских педелей, а те отнюдь не горели желанием помогать, резонно опасаясь последующих неприятностей со стороны корпорации школяров. Как бы то ни было, поисковые группы прошерстили всю университетскую округу, уделяя внимание кабакам и бурсам, но там беглецов не оказалось. Солнцепоклонники залегли на дно.

– Мечемся, будто курица с отрубленной головой, – проворчал маэстро Салазар уже за полночь, когда мы покинули ратушу и приняли самоличное участие в облаве. – Без толку это все!

– Есть предложения получше?

– Ты у нас магистр-расследующий, тебе и карты в руки.

Я выругался и начал перечислять:

– У однокашников их нет, в пивнушках – тоже. Что остается?

Мы с Микаэлем переглянулись и в голос произнесли:

– Шлюхи!

Ни я, ни маэстро Салазар не могли похвастаться знанием здешнего квартала красных фонарей, но в нашем отряде оказалась пара человек из ночной стражи, они имели некоторое представление о том, кто из веселых девиц принимает у себя школяров. Их и решили обойти. Мы уже проверили два борделя и полдюжины притонов поменьше и заходили в очередной сырой двор, когда из распахнутого окна второго этажа раздался пронзительный крик:

– Стража!

Брошенная меткой рукой кружка угодила Уве в голову и разлетелась на черепки. Войлочная шляпа отчасти смягчила удар, но и так мой слуга поплыл и уселся на задницу.

– Мик, заходи через парадный! – крикнул я, а сам вслед за тремя стражниками заскочил на пристроенную к стене лестницу черного хода.

Маэстро Салазар в компании пары крепких парней из ночной стражи рванул в арку, и лишь педель остался изображать помощь зажимавшему голову ладонями Уве.

Первый из стражников шустро взбежал по шатким ступеням на второй этаж и с ходу вынес хлипкую дверь притона. Раздался пронзительный женский визг, блеснула сталь, мелькнула дубинка. Парочка громил вломилась внутрь вслед за товарищем, началась форменная свалка. Двух пьяных юнцов в результате повалили на пол, а кинувшейся на их защиту пьяной девке отвесили такую затрещину, что та отлетела к противоположной стене и завалилась на кровать.

– Они? – с надеждой спросил я.

– Смотрите сами, магистр, – отозвался стражник, ухватил одного из юнцов за волосы и приподнял голову от пола.

Парень со спутанными за спиной руками грязно ругался и плевался кровью, под глазом у него наливался здоровенный синяк.

– Вроде похож, – неуверенно произнес я и хлопнул арестанта по щеке. – Третий ваш где?

Ответом стал плевок кровавой слюной, угодивший на сапог. Я выпрямился, оглядел комнатушку и шагнул к валявшейся на кровати девке.

– Где третий?!

– Ушел! – испуганно пискнула та.

– Молчи, тварь! – крикнул школяр, получил носком тяжелого ботинка по почке и мигом заткнулся, взвыв от боли.

– Двое здесь, один за мной! – скомандовал я, прошел по темному коридорчику и выглянул на лестничную клетку. Снизу доносились грохот и ругань, там выбивали входную дверь, но что-то трещало и наверху. Я чертыхнулся, вооружился пистолем и взбежал на третий этаж. А там – взломанный лаз на крышу!

Святые небеса!

– Стоять! – крикнул я, выбираясь на черепицу ската, но без толку.

– Во славу солнца! – послышалось в ответ, а несколько мгновений спустя откуда-то снизу донесся отзвук сочного удара.

– Страсти небесные! – охнул выбравшийся ко мне стражник. – Вот дурень так дурень!

Я обреченно выругался и уже без всякой спешки двинулся в обратный путь. Маэстро Салазар и ведомые им стражники так и не смогли совладать с крепкой дверью, так что запустил их в дом и приказал спускать во двор школяров, а после уже отдельно предупредил Микаэля: