– Та ведьма – кто она?

Сарцианин выдал которую фразу на своем родном языке, прозвучавшую как ругательство.

Микаэль изогнул бровь и уточнил:

– Лунная змея?

– Она жрица древнего культа, – нехотя произнес седой. – Ныне он забыт, но обязательства и клятвы действуют до сих пор. За ними стоит сила. За ней стоит сила.

– Зачем ведьме девушки?

Ответом стало покачивание головой.

– Не спрашивай у меня, чужак. Спроси у нее, когда найдешь. Вдруг расскажет, прежде чем вырвать тебе сердце.

Я лишь усмехнулся и спросил:

– Как ее зовут и где ее искать?

– У таких, как она, нет имен. И я не знаю, где ее логово. Ей дал приют кто-то из горожан, кто-то важный. Больше мне нечего сказать.

– Что взамен? – спросил вдруг Микаэль. – Вы отдали девушку, что получили взамен?

– Древние клятвы…

– Древние клятвы даны в обмен на покровительство и защиту! – перебил седого маэстро Салазар. – Так что вы получили взамен?

Сарцианин нахмурился, но все же ответил:

– Право жить на этой земле. Это все. – Он развернулся и зашагал прочь.

Я не стал требовать объяснений, ухватил Микаэля под руку и потянул за собой к оставленным за кольцом фургонов лошадям.

– Надави на него! – зашептал мне на ухо Микаэль. – Пусть скажет, кто позволил разбить здесь стоянку!

– Есть куда более простой и безопасный способ выяснить это, – ответил я, забираясь в седло. – Обойдемся без кровопролития.

– Кровопролитие? – фыркнул маэстро Салазар. – Да мне более сговорчивого сарцианина прежде видеть еще не доводилось! Он бы все выложил!

– Вот это меня и беспокоит, – нахмурился я и легонько сдавил бока лошадки коленями, направляя ее прочь. – Вспомни Хорхе! Вспомни, как непросто ему было вытянуть информацию из соплеменников. Дети ветра – те еще упрямцы и гордецы. А этот выложил все как на духу! Словно мы его ногами в костер засунули!

– Думаешь, он водил нас за нос?

– Думаю, он преследовал какую-то свою цель.

– Решил поквитаться с ведьмой чужими руками? – предположил Микаэль.

– У сарциан месть – дело личное, посторонних они в нее не впутывают, – покачал я головой. – И вообще все слишком просто. Мы с тобой чужие в Риере, но вышли на ведьму за несколько дней. Что мешало сделать это местным следователям?

– То, что они местные? – предположил бретер. – Власть предержащие не терпят, когда кто-то сует нос в их секреты, а покровитель сарцианской ведьмы должен обладать немалым влиянием. – Маэстро Салазар потеребил себя за мочку уха и покачал головой. – Хотя, если разобраться, все дело – в банальном везении! Не реши та вдовушка поплакаться тебе в жилетку, мы бы и знать не знали ни о какой сарцианской ведьме. Дело случая!

О да! Случайность чистейшей воды, но у меня за последнее время выработалось стойкое неприятие подобного рода случайностей. Под ложечкой засосало пуще прежнего.

2

В ратуше поиск нужной информации занял чуть более часа. Пришлось подмазать двух клерков и архивариуса, но траты оправдали себя целиком и полностью. Разрешение остановиться табору на городской земле, как и все его ежегодные продления, оказалось подписано одним и тем же лицом – сеньором вон Аухмейном, супругом Адалинды.

– Совпадение? – предположил я, когда мы заказали пиво и пару жареных цыплят в таверне неподалеку. Слово это показалось невыносимо горьким на вкус.

– Совпадение – то, что мы сегодня пьем одно пиво, – хмыкнул маэстро Салазар, с нескрываемым удовольствием приложился к своей кружке, затем оторвал у цыпленка крылышко и начал его обгладывать. – Хотя должен же был кто-то в ратуше подписать те бумаги, так почему бы и не вон Аухмейн?

Я промолчал, и какое-то время мы ели молча.

– Дело дрянь, – сказал я, когда на блюде остались одни только кости, а кувшин с пивом опустел. – Есть подозрения, но нет улик. Руководству докладывать не о чем, но и не доложить о догадках никак нельзя. Мы не можем просто закрыть на это глаза. Надо найти старуху-сарцианку или хотя бы узнать, кто ее покровитель. Тогда все прояснится само собой.

– Ты хотел сказать, нам следует выяснить, не приютила ли ведьму маркиза цу Лидорф? – с усмешкой уточнил Микаэль.

В голове завертелось какое-то воспоминание, способное объяснить решительно все, но ухватить его никак не получалось, да еще я вдруг понял, что есть способ разузнать о прислуге в доме сеньоры Белладонны, не привлекая к себе ненужного внимания расспросами случайных людей.

– Давай закругляться, – поторопил я маэстро, кинул на стол монету и вышел на улицу.

Путь до таверны «Под свиньей» много времени не занял, а там я сразу взял в оборот магистра Прантла, который просматривал протоколы допроса школяров и попутно перекусывал пирогом с заячьей печенью.

– Мне нужна сеньора Белладонна! – прямо заявил я Рыбаку. – Проверка уже подходит к концу, и на некоторые вопросы ответы дать может только она. Нет никаких предположений, куда уехала Адалинда?

Мориц Прантл только головой покачал.

– Думаю расспросить слуг, – поделился я своими замыслами. – Слуги все знают о хозяевах, даже то, что им знать не полагается. Скажи, Мориц, ты ведь не первый раз в Риере, доводилось бывать в гостях у цу Лидорф?

– Доводилось, – подтвердил магистр. – Но связей там не завел. Увы, Филипп, тут ничем помочь не могу.

– Случайно не помнишь пожилую сарцианку с бельмом на глазу? – уточнил я и задумчиво потер переносицу. – Встретил сегодня на рынке, и почему-то в памяти отложилось, что видел ее в доме Адалинды.

– А! Была такая, да. Помню. Нянька старшей дочери, – подтвердил мою догадку Рыбак.

В душе будто что-то оборвалось. Нет, я давно не испытывал иллюзий в отношении своих коллег, но убийства молоденьких девушек – это нечто за гранью добра и зла. Не было никакой возможности полагать, будто служанка действовала сама по себе, а сеньора Белладонна и знать не знала о кровавых ритуалах. Да еще в памяти всплыли слова жулика с рынка у Белых ворот, что сарцианка вела девчонку не куда-нибудь, а прямиком к некоей карете с серебристым гербом.

Ангелы небесные! Серебристый герб на дверцах! Провалиться мне на этом месте, если то была не служебная карета Вселенской комиссии по этике! Но зачем?! Зачем Адалинде понадобилось впутываться в эдакую мерзость?!

Впрочем, не важно. И хитроумные чернокнижники, просчитывающие каждый шаг, и спонтанные убийцы, не извлекающие из своих злодеяний особой выгоды, с одинаковой легкостью находят оправдания любым деяниям, сколь бы отвратительными те ни казались окружающим.

Мне стало тошно. И не столько даже из-за обрушившихся как снег на голову догадок и предположений, а в силу невозможности спланировать свои дальнейшие действия. Пустить расследование на самотек я уже не мог, но не мог и обвинить маркизу цу Лидорф в столь ужасных преступлениях, не располагая весомыми доказательствами вины. А доказательств не было. Никаких. Да и косвенные улики особо надежными не выглядели.