– Идгард, нет.

Маг застыл, а я собралась с силами и сделала несколько глубоких вдохов. Холодный зимний воздух стал каким-никаким, а лекарством.

Ещё несколько минут, наблюдение за Вирджином, который лично перетаскивал и собственные, и мои вещи в общагу, и с эмоциями я всё-таки справилась. А потом заметила лица девчонок и вообще разулыбалась – это был самый незамутнённый шок. Удивительное, совершенно уникальное зрелище.

– Всё будет хорошо, – шепнул ищейка, и я с готовностью кивнула.

В следующую секунду отстранилась, чтобы сделать ещё один глубокий вдох и вытащить из внутреннего кармана плаща свёрнутый в трубочку лист. Подарочной ленты у меня не имелось, поэтому перетянула его отглаженной лентой для волос… Бант получился нарядным.

– Вот, – сказала почти шепотом. – Это тебе.

– Письмо? – уточнил Ид.

Я отрицательно качнула головой.

– Нет. Рисунок.

Маг подарок принял, но разворачивать не стал. Это порадовало – видеть реакцию Ида на его собственный портрет не очень-то хотелось.

А слышать следующие слова не хотелось ещё больше…

– Мне жаль, что всё заканчивается вот так, Айрин.

Да, мне тоже очень жаль, но…

– Ты обязательно встретишь свою единственную, – убеждённо и совершенно искренне сказала я.

Идгард замер на пару мгновений и раньше, чем успела сообразить, наклонился, чтобы поцеловать в щёку.

– Прощай, Айрин, – сказал он.

Я кивнула и ответила:

– Прощай.

Шаг назад, поворот, и я, не оглядываясь, зашагала к дверям корпуса. Под желтым светом фонарей, мимо глубоко шокированных происходящим девчонок.

Лишь когда очутилась в небольшом холле, меня настигла Ламея и, ухватив за рукав, выпалила:

– Айрин, ты что… Ты с Идгардом тес Вирионом встречаешься?

Оу… Ну надо же, Ламее известно его имя? Или не только ей? Или я вообще единственная во всём университете, кто ничего о семье нашего Вирджа не знал?

– Нет, – выдохнула я.

– Тогда что это сейчас было? – не поверила старшекурсница.

– Ничего. – Посвящать кого-либо в подробности я, конечно, не собиралась. – Просто…

Увы, но договорить не смогла – горло сдавил спазм, а из глаз вновь покатились слёзы.

– Ламея, отстань, – вмешался появившийся невесть откуда Вирдж.

– Я? Да я…

Дальше я уже не слышала, вырвавшись из некрепкого захвата девушки, шагала к собственной комнате. Хотелось одного – умыться, выпить чашку горячего чаю и забраться в постель. И провалиться в сон, ведь он, как известно, все болезни лечит. Так, может, сумеет прогнать и ту, что поразила меня? Может, исцелит от этой ужасной тоски?

В ту ночь мне повезло, я в самом деле уснула, и довольно быстро. Зато со следующей жизнь начала меняться, превращаясь в истинный кошмар…

Это было закономерно, и первые несколько дней я значения не придавала. Молча сносила ноющую боль в левой руке, объясняя это тем, что прощание с Идом побило все рекорды по эмоциям.

Пусть прежде столь долгих приступов не случалось, я свято верила – боль отступит. Я была убеждена – ещё чуть-чуть, и всё точно пройдёт.

Только оно не прошло. Хуже того, в какой-то момент на коже проявились тонкие мерцающие полоски. Означать это могло лишь одно – действие блокирующего Древнюю кровь заклинания заканчивается. Причём заканчивается гораздо раньше, чем я могла ожидать.

Когда первый шок отступил, а я сумела взглянуть на вопрос здраво, стало ясно – причина в тех же эмоциях. Меня ведь предупреждали, что чрезмерные переживания ослабляют защиту, и вот…

И ещё одна, пожалуй, самая неприятная деталь: времени на страдания и рефлексию не имелось, я была вынуждена набрать в грудь побольше воздуха и начать действовать. Первый шаг – самый простой и логичный. Я срочное письмо родителям написала.

Писала не «в лоб», а завуалированно, и без упоминания причин, почему всё случилось. Буквально на следующий день получила столь же завуалированный ответ, из которого следовало, что необходимо срочно ехать в столицу – туда, к уже знакомым дельцам.

Новый банковский счёт под это дело, как выяснилось, уже завели и даже успели накопить часть суммы. В течение трёх дней на тот счёт должен был поступить заём, который мама брала прямо сейчас.

Так как я была включена в число лиц, допущенных к управлению счётом, мне было достаточно прийти в любое отделение банка и предъявить документы, удостоверяющие личность.

Это из приятного… А из того, что заставило нервно поёжиться, папа участвовал в архисложном процессе и приехать на сделку никак не мог. Мне предлагалось ехать в столицу самой. Но не прямо сейчас, а через три дня, когда на счету будет достаточная сумма денег.

В момент получения письма мысль о том, что поеду на встречу с теневым сообществом сама, без папы, привела в ужас. Однако спустя сутки ожидания стало ясно – это меньшее из зол!

Куда хуже было другое – мир начал меняться. Вернее, не сам мир, а моё восприятие.

В прошлый раз подобного не происходило. В прошлый раз Древняя кровь ещё не успела войти в полную силу, и единственной настоящей странностью был мой резко возросший оптимизм. Тогда присутствовало ощущение некой сказочности и розовых очков – я даже на мага-нелегала, который колдовал над моей рукой, с симпатией смотрела. А теперь…

Кроме ненормального оптимизма, начали происходить какие-то смещения в зрении. Самые обычные предметы приобретали дополнительный объём, а краски стали ярче, вокруг появились дополнительные цвета.

Заключённый в магический холод азанарис, например, теперь мерцал гораздо сильнее, а к оранжевому цвету добавились алый и фиолетовый. Комната, которую я уже полтора года делила с двумя соседками, тоже выглядела несколько иначе. Вполне узнаваемо, но всё равно.

С окружающими людьми то же самое. Это напоминало случай с портретом леди Дафны – вроде всё обычно, но начали проявляться иные, дополнительные черты.

Кто-то из товарищей по учёбе сразу похорошел, а кто-то подурнел, причём значительно. Главный бабник нашего университета, что занятно, стал ещё симпатичнее. Просто бери и влюбляйся, если нервная система недорога.

Кстати, он был единственным, кто заметил, что со мной что-то не в порядке. За день до отъезда, отловил в коридоре и, зажав в уголке, спросил:

– Айрин, с тобой всё хорошо?

Прежде чем кивнуть, я вытаращилась на сокурсника в оба глаза и испытала бешеное желание протянуть руку, чтобы прикоснуться к его таким ровным, таким правильным чертам. Вирдж был по-настоящему красив, не только внешне, но и внутренне.

К моменту отъезда в столицу я напоминала этакого очарованного зомби. Эффект изменённого зрения усилился в разы, и теперь всё выглядело совсем необычно.