— А ты полагаешь, Джеда нет в живых?

— Не знаю.

— О чем это мы говорим? — Покачав головой, Стрит с грохотом опустил банку с пивом на кофейный столик. — Неужели вы действительно думаете, что в Соединенных Штатах Америки в конце девяностых годов двадцатого века сотрудники какого-то магазина розничной торговли убили владельцев продовольственного и музыкального магазинов, чтобы их лавочка могла заработать больше денег?

— На самом деле все это выглядит совсем не так уж невероятно, как тебе кажется, — заметил Бен.

— Да, — вынужден был согласиться Стрит. — Ты прав.

Билл посмотрел ему в лицо.

— А на тебя были наезды? К тебе приходили люди из «Хранилища», говорили, чтобы ты вышел из игры?

— Нет.

— Не было даже никаких намеков?

— Быть может, я просто настолько туп, что их не заметил.

— Твое заведение может сгореть, — заметил Бен. — Как сгорел склад Ричардсона.

— Спасибо за утешительные слова.

Все снова умолкли.

— Вы понимаете, что происходит? — наконец сказал Бен.

— Что?

— Нравится вам это или нет, но теперь в городе осталось только одно место, где можно делать покупки. И не знаю, заметили ли вы это, но выбор товаров в «Хранилище» существенно сократился по сравнению с первым месяцем его работы.

— Я тоже обратил на это внимание, — подтвердил Билл.

— Я называю это корпоративным фашизмом. — Бен уставился на банку с пивом. — Джунипер с потрохами перешел во власть «Хранилища», стал полностью от него зависим, не только в части продовольствия и промышленных товаров, но и в части рабочих мест. Мы могли бы покупать где-нибудь в другом месте, могли бы ездить в Велли, Флагстафф или Прескотт, но мы чересчур ленивы и не делаем этого. Поэтому вынуждены покупать то, что предлагает «Хранилище». Отныне «Хранилище» определяет, что нам есть, как одеваться, что читать, какую музыку слушать. По сути дела, оно определяет все стороны нашей жизни.

Билл покачал головой.

— Это не совсем так.

— Неужели?

— Корпоративный фашизм? — презрительно фыркнул Стрит. — «Хранилище» скорее похоже на корпоративного вампира. Оно высасывает из города кровь, всю до последней капли, а само за счет этого становится сильнее.

— Так что же нам делать? — вздохнул Билл.

Взглянув на часы, Бен залпом допил пиво.

— Сейчас мы отправляемся на заседание городского совета. — Он повернулся к Стриту. — Ты идешь?

— Да, — кивнул тот. — Я с вами.

— Нет, — возразил Билл. — Я имел в виду, что нам делать с «Хранилищем»?

— А что мы можем сделать? — спросил Бен.

— Молиться? — криво усмехнулся Стрит.

— Не смешно, — сказал Билл. — Совсем не смешно.

На заседании городского совета снова не было ни души, и почти до самого конца оно протекало гладко и скучно. Затем Хантер Пальмира тихим, подавленным голосом, не имеющим ничего общего с его обычным зычным рыком, попросил добавить в повестку дня еще один вопрос.

— Мне бы хотелось внести предложение включить в повестку дня еще один вопрос, — сказал Пальмира. Откашлявшись, он зачитал по бумажке: — «Городской совет отменяет свое решение за номером 84-С о выдаче бессрочного разрешения производителям сельскохозяйственной продукции продавать свой товар на так называемом фермерском рынке. Было установлено, что вышеозначенный фермерский рынок нарушает местные и окружные требования в области здравоохранения по части качества продовольственной продукции, а также не имеет права вести бизнес в Джунипере, поскольку юридически не имеет одного владельца».

Пальмира перевел взгляд на мэра, и тот кивнул.

Билл отметил, что член городского совета старательно не смотрит в сторону присутствующих. Ему было стыдно взглянуть им в глаза.

— Они не посмеют закрыть фермерский рынок, — пробормотал потрясенный Стрит.

— Посмеют и закроют, — заверил его Бен.

— Мы тоже ходим туда за покупками, — сказал Билл. — Именно там Джинни покупает овощи. От нас нельзя требовать, чтобы мы покупали в «Хранилище» всё. Качество там теперь стало еще хуже, чем было раньше в «Купи и сэкономь».

Совет проголосовал за включение вопроса в повестку дня.

— Они хотят законодательно запретить конкуренцию, — сказал Стрит. — Поставить вне закона всех мелких предпринимателей города. — Он перевел взгляд с Бена на Билла. — Я сейчас поднимусь на трибуну и выскажу этим козлам все, что о них думаю!

— Итак, — сказал мэр, — на мой взгляд, прений по этому вопросу не будет. Предлагаю сразу перейти к голосованию. Поступило предложение отозвать разрешение на деятельность так называемого фермерского рынка. Есть возражения?

— Нет!

— Секундочку! — подал голос Стрит, поднимаясь с места.

Мэр строго посмотрел на него.

— Сядьте, — холодно произнес он, — иначе я попрошу удалить вас из зала.

— Вы должны разрешить присутствующим принять участие в обсуждении.

— Было принято решение поставить вопрос на голосование без обсуждения, — сказал мэр. — Вы бы обратили на это внимание, если бы слушали внимательно. — Он посмотрел налево и направо на членов совета. — Ставлю вопрос на голосование. Кто за?

Взметнулись все руки.

— Против?

Никого.

— Тем самым принято решение, запрещающее местным сельскохозяйственным производителям напрямую торговать своей продукцией на фермерском рынке.

— Мне хотелось бы сделать дополнение, — заявил Дик Уайз.

— Слушаем вас, — кивнул мэр.

— Ввиду того, что это решение может создать определенные финансовые трудности для некоторых фермеров, предлагаю позволить им продавать свою продукцию компании, имеющей юридическое разрешение на торговую деятельность. — Лицо Уайза растянулось в улыбке. — Таким образом, у покупателей по-прежнему останется доступ к восхитительным свежим овощам и фруктам наших производителей, а те смогут и дальше зарабатывать на жизнь сельским хозяйством.

— Поддерживаю, — поспешно заявил Пальмира.

Совет снова проголосовал без обсуждения.

Дополнение было принято единогласно.

— Вот и отлично, — заключил мэр. — Согласно принятому закону местные производители отныне не могут напрямую торговать своей продукцией, но могут продавать ее «Хранилищу». — Глядя в глаза Стриту, он язвительно усмехнулся. — Надеюсь, все счастливы.

— Тут ты ошибаешься, козел!

Сохранив на лице улыбку, мэр подал знак полицейскому, стоящему у дверей.

Стрит вскочил с места.