Я покосился на нее.

– Мутанты.

– Это ясно! Но они… Когда я вижу псевдопса или кабана, я знаю: это зверь. Не потому, что так меня научили, просто по ним это видно. Мутировавший зверь. У них звериные повадки, звериные мозги, звериная… натура. Когда вижу человека, пусть даже это какой-то грязный бродяга-сталкер, алкаш и наркоман, – все равно ясно, что это человек. Но ведьмы? Я гляжу на них и не могу понять, кто они такие. Не звери и не люди…

Пожав плечами, я сказал:

– Мутанты. Кабаны с псевдопсами больше на животных похожи, а контролеры, кровососы или вот ведьмы – это уже другое. Потому-то они и так опасны, что у них звериная натура, но очень развитые мозги. Хотя у контролеров они, наверное, ближе к человеческим все-таки.

В конце концов получилось нечто вроде короткой рукоятки – узковатой для моей ладони, но в остальном удобной. Я сжал спицу, повертел ею, взмахнул. Рыжая пристально глядела на меня.

– Что? – спросил я.

Татуировки. Черная и темно-красная.

Скосив глаза, я повернул голову в одну сторону, в другую… На левом плече темнел рисунок – морда тигра в берете и с биркой на шее, на бирке крошечные цифры. На правом – перекрещенные ножи, напоминающие полумесяцы, темно-красного цвета.

– Откуда они?

– Не помню, – признался я. – Вроде… вроде ножи – знак одной сталкерской банды. Наверное, я в ней состоял? А тигр… нет, не могу вспомнить. Похоже на десантную наколку. Цифры – это, значит, номер бригады, 95-я, и годы службы, что-то такое…

– Но почему другой рисунок красный?

Я еще раз оглядел татуировки и щелкнул пальцами.

– А! Первая наколка обычными чернилами сделана, а вторая – кровью крюкозуба.

Надев куртку на голое тело, я пошел к окну в крыше.

– Ты хоть что-нибудь вспомнил о своем прошлом? – спросила Катя.

– Очень смутно. Какие-то куски, ничего конкретного. Под люком скрипнуло, и мы бросились к нему.

– Встань с другой стороны! – Я присел рядом с горой мебели. – Это ведьма пытается залезть по лестнице.

Подняв оружие, мы замерли по разные стороны крышки. Не спуская взгляда с баррикады, я попятился, нащупал на полу цепь и шагнул обратно, волоча шипастый шар, раньше лежавший на стеллаже. Обрывок цепи был длиною с метр, я намотал его конец на руку.

Скрип повторился – уже громче.

– Может, там не одна ведьма? – предположила Катя. Я покачал головой.

– Слишком они неуклюжие на суше. А лестница не очень-то широкая, часть ступеней сломана… Нет, вдвоем им не залезть.

– У нее хватит сил открыть люк?

– Не знаю. Вообще-то они очень сильные. Хотя… Раздался глухой удар, и гора мебели содрогнулась.

– Врежем по ней с двух сторон, – быстро сказал я, приседая и отводя в сторону руку с цепью. Шар лежал за спиной, цепь натянулась. – Попробую попасть ей в морду, а ты руби по шее.

– Обломком не очень-то нарубишься.

– Не важно. Просто тычь, режь… Только не наваливайся на нее, не попади под шар, когда я…

Под баррикадой громыхнуло, мебель протяжно заскрипела – и вновь все смолкло. Мы не шевелились. В дальнем конце подвала за спиной девушки я разглядел покосившийся табурет, где стояла разбитая масляная лампа. Рядом в треснувшей миске лежало огниво – шершавая железная дуга и пружинка с кремнем на конце.

Вновь удар, теперь сильнее. Куча мебели начала приподниматься.

– У нее получается! – прошептала Катя.

Между обломками виднелся край крышки, она мелко подергивалась, обломки постепенно съезжали с люка. Выпустив цепь, я упал на пол, прижался к доскам щекой, заглядывая. Мускулистые руки упирались в крышку, я увидел верхнюю часть головы, глаза – и что было сил ткнул в них спицей.

Мое запястье едва успело выскользнуть обратно, когда раздалось пронзительное «Квауауааа!!!», и крышка со стуком упала. Кажется, в последний миг ведьма попыталась плюнуть в меня, но не успела, люк захлопнулся.

Снизу донесся грохот, мастерская дрогнула, с потолка посыпалась труха.

– Лестница сломалась. – Я поднялся на ноги. – Все, теперь им не…

Скрип смолк, его сменил другой звук – будто множество маленьких твердых ножек ударяли по дереву.

– Что там такое? – Я бросился к окну в крыше, а Катя прыгнула ко второму.

Теперь стало понятно, что происходит. Тварь на лестнице отвлекала нас, в это время бюреры подошли к мастерской – они уже взбирались по стене, вонзая когти в дерево, срываясь и вновь бросаясь на бревна. Самые резвые преодолели половину расстояния, позади стояли две ведьмы и наблюдали за происходящим.

– Стой на месте!

Я побежал в дальний конец чердака.

– Что ты хочешь делать? – крикнула вслед рыжая.

Упав на колени перед табуретом, я сбросил с него огниво и лампу, подобрал валявшиеся на полу остатки рубахи, разодрал на две половины. Схватив табурет, ударил о пол. Он сломался, две ножки остались у меня в руках.

– Что ты делаешь? Алекс, они уже близко!

Болотные бюреры боятся огня!

Несколько секунд ушло на то, чтобы соорудить два факела. Масло в разбитой лампе загустело, я зачерпнул его ладонью, намазал на ткань, сжав факелы одной рукой, второй подхватил огниво и бросился обратно, на ходу чиркая кремнем. Раз, второй, третий… наконец брызнула струйка искр, упала на ткань, и та загорелась. Огонь сразу перешел на второй факел.

Катя, выставив руку в окно, ударила бюрера, пытавшегося забраться на чердак.

– Держи! – Я сунул ей факел. – Просто тычь в них… Две твари полезли во второе окно, и я прыгнул туда.

Карлики заверещали, ощутив жар, один выскочил обратно, второй заметался в оконном проеме, ударяясь о раму. Огонь загудел, факел описал красную дугу и врезался в чешуйчатую башку, опалив морду и уши. Визг бюрера на миг заглушил все остальные звуки.

Дергаясь, он упал на пол, и я каблуком пробил череп, размазал мозги по доскам. Отпихнув бьющегося в судорогах бюрера, высунулся в окно, тыча перед собой факелом. Стена ниже шевелилась, мутанты лезли друг по другу, верхние уже перебрались на скат крыши и сразу поползли быстрее. Они были в метре от проема, когда почувствовали жар и остановились – даже ведьмы не могут заставить болотных бюреров лезть в огонь. Ко мне обратилось множество узких морд и полных тупой злобы глаз. Я высунулся дальше, полоснул факелом по чешуйчатым головам. Раздался хоровой визг, передние карлики отпрянули, но некоторые из ползущих сзади еще не поняли, что происходит, и рвались дальше. Началась неразбериха, они покатились по скату, сшибая собратьев.

Когда на крыше не осталось ни одного мутанта, я подбежал к Кате, но ей помощь не требовалась. По вертикальной стене взобраться труднее, все бюреры попадали, как только рыжая начала молотить верхних факелом.