– Лучше до дома. Назад вернусь на такси.

– Плохая идея. Уверяю тебя, я способна добраться сама.Спокойной ночи, – я поцеловала его и вышла из квартиры.

Моя машина стояла неподалеку от дома Глеба, я уже подошла кней и достала ключи из сумочки, когда рядом материализовался какой-то тип исказал нараспев:

– А вот и наша красавица.

Только я собралась посоветовать ему убираться к черту, как кнему присоединился еще один. Этого я узнала сразу и затосковала.

– Ну что, детка, прокатимся? – спросил Витя.

Я огляделась и с прискорбием констатировала: улица пуста ина помощь надеяться не приходится. В памятный вечер гибели Эсмеральды Витя ужепытался увезти нас с Сонькой и вел себя очень нервно. Он и сегодня церемонитьсяне стал. Сгреб меня за плечи и впихнул в подъехавший джип. Впереди рядом сводителем сидел очкарик.

«Ну вот, вся компания в сборе», – невесело подумала я ипопыталась собрать остатки мужества, которых было совсем немного.

– В чем дело? – спросила я как можно спокойнее.

– Заткнись, – ответил очкарик, не поворачиваяголовы, и я сочла за благо замолчать.

Ситуация хуже не придумаешь. Четверо мужиков, я на заднемсиденье, с двух сторон головорезы с жуткими физиономиями, один из которых явныйпсих. Зачем я им понадобилась? Пока я гадала, что меня ожидает, машина петлялав лабиринтах старого города. То, что город мы не покинули, слегка менявоодушевило.

– Вас как зовут? – повернулась я к тому, что сиделсправа.

Он вроде бы удивился:

– Чего?

– Как вас зовут? Должна же я как-то к вам обращаться.

– Попозже познакомимся, – заверил он. А япопыталась вспомнить имя очкарика. Безрезультатно. Я-то думала, мы больше неувидимся, и не пыталась хранить его в памяти, оказалось, напрасно.

Между тем, изрядно попетляв по переулкам, машинаостановилась возле ничем не примечательного одноэтажного дома с довольновысоким забором, и мы въехали в узкий дворик. Здоровенный джип с трудом в немразместился. Все четыре дверцы разом распахнулись, Витя вышел из машины первыми выволок меня.

Мы вошли в дом, двое парней остались в первой комнате, где,кроме нескольких стульев, ничего не было, а мы отправились дальше. Судя повсему, это был офис, либо недавно оставленный за ненадобностью, либо еще необжитой. Вокруг какие-то ящики, сдвинутые к стенам столы и прочий хлам. В концеконцов мы оказались в небольшой комнате без окон, где тоже, кроме стульев,ничего не было. Очкарик придвинул стул и устроился на нем. Мне присесть никтоне предложил. Витя нависал надо мной, поглядывая с вожделением, в том смысле,что у него просто кулаки чесались, так не терпелось пустить их в ход. Мое беспокойствонабирало обороты и переходило в тихий ужас.

– Может быть, вы все-таки объясните, – отчаянноначала я.

– Я тебе что говорил? – произнес очкарик. –Появится Мигель, позвони. Ты позвонила?

– Так ведь он не появился, – удивилась я.

– Витя, врежь-ка ей для начала.

Витя радостно хмыкнул, а я завопила:

– Не надо!

– Ты думаешь, я пошутил? – спросил очкарик.

Если честно, я так не думала. И поспешно покачала головой.Витя поглядывал на очкарика с сомнением, видно, ждал повторной команды врезать.Я очень надеялась, что ее не будет, но прекрасно понимала, что это вопросвремени. Следовательно, надо придумать план своего спасения, причем в рекорднокороткий срок. В голове от страха образовалась пустота, оттого я и заревела.

– Ты со слезами подожди, – еще больше разозлилсяочкарик. – Где Мигель?

– Я не знаю, – заревела я еще отчаянней. – Яправда не знаю. Сами подумайте, откуда мне знать?

– Вы ведь успели подружиться, верно?

– Подружиться? Да с чего вы взяли?

– С того, сучка, – рявкнул Витя, – что ты сним сегодня обнималась у меня на глазах!

«Это я зря», – чуть не брякнула я. Выходит, он виделнас сегодня возле дома на Луганской. Почему бы ему тогда и не прихватитьМигеля, если он им так нужен? Само собой, задавать этот вопрос я не стала,сосредоточившись на собственной безопасности. Ответ пришел сам, потому что явспомнила про милицейскую машину, которая стояла по соседству. На глазахстражей порядка затевать военные действия они не рискнули, Мигель благополучноушел, и эти олухи его потеряли. А теперь виноватых ищут и нашли меня. Большоеим за это спасибо. Конечно, здорово, что сейчас мне все более-менее понятно, нопроблемы это не решает. Как мне избавиться от этих типов, сохранив жизнь издоровье?

– Я не ожидала его там увидеть, – убедительноначала я. – И очень испугалась.

– Не похоже.

– Я просто вида не показывала, но испугалась. А тут ещевы.

– У меня нет времени болтать с тобой, – заявилочкарик. – Ты знаешь, где он, или знаешь, как с ним связаться.

– Честное слово… – залепетала я, косясь на Витю,очкарик ему кивнул, и тот злобно зашипел:

– Говори, где он, иначе возьму тебя за крашеные патлы иразмажу по стенке.

Пока я испуганно пятилась, он схватил меня за волосы и такдернул, что я взвыла, а этот гад отвесил мне пощечину.

– Послушайте, он ведь не дурак рассказывать мне, гдепрячется. Ведь ясно, что я сразу же все расскажу, как только спрашиватьначнете.

– Пока ничего толкового ты не сказала, – злилсяочкарик. – В последний раз спрашиваю: где Мигель?

– Да здесь я, здесь, – услышала я знакомый голос изамерла от неожиданности.

Надо сказать, очень занятые, я – мыслями о своем спасении,очкарик с Витей – угрозами, мы совершенно не обратили внимания на то, что дверьв комнату уже некоторое время открыта. Мигель стоял на пороге и ухмылялся,причем я бы на месте парней при виде его ухмылки забеспокоилась. Впрочем, кромеухмылки, было еще кое-что: в руках он держал пистолет, направленный наочкарика. Судя по всему, тот не сомневался, что Мигель пустит его в ход, и здоровяктоже. Очкарик заметно побледнел, Витя сделал шаг ко мне, видно лелея надежду,что я стану живым щитом. Сообразив, в чем дело, я резко отпрыгнула, а Мигельсказал:

– Держись от девушки подальше, не то пристрелю.

– Ты и так пристрелишь, – с трудом произнесочкарик.