Я ехала домой, Мигель плелся сзади. Я достала мобильный изсумки и вертела его в руке. Надо звонить в милицию. Перевела взгляд на зеркало.Позвоню и назову номер «Хонды» или, еще проще, назову свой адрес, возле моегодома они и будут его ждать. Такому психопату, как он, место в тюрьме. Однаулица сменяла другую, а я так и не позвонила.

Впереди показался мой дом, и стало ясно: я не буду звонить.Мигель пришел меня выручать, хотя мог бы и не вмешиваться… И вовсе не за мнойон пришел, он хотел что-то узнать. Скорее всего, так. Но если все-таки за мной?Если бы он не рассказал мне о той девушке, я бы позвонила в милицию. А теперь ядумаю: он хотел меня спасти, сделать то, что должен был сделать много летназад. Его мать права, в нем действительно уживаются два разных человека. Жаль,что их нельзя держать врозь, и если я отправлю в тюрьму одного, там неизбежноокажется и другой. Он спас меня, и я не стану сдавать его. Будем считать, чтомы квиты. Очень хочется верить, что на этом все и закончится.

Поднимаясь на второй этаж, я услышала голос отца:

– Аня, это ты вернулась?

– Да, папа. Не беспокойся.

Прошла в свою комнату и первым делом наревелась досыта.Голова разболелась, зато на душе полегчало. О том, чтобы лечь спать, не моглобыть и речи, я знала, что не усну. Достала из сумки мобильный и, соединив его скомпьютером, распечатала фотографию, которую сделала в квартире. Потом долго ееразглядывала.

Очень захотелось сразу же отправиться к Соньке или хотя быпозвонить. Я с трудом отговорила себя от этой затеи. Зато в девять утра ужестояла на пороге Сонькиной квартиры. Подружка удивилась раннему визиту.

– Ты что в такую рань? – Я сунула ей под носфотографию. Она несколько минут ее разглядывала, потом буркнула: – Так это жеПашка.

– Уверена?

– Конечно. Только здесь ему лет тринадцать. Где ты еевзяла?

– Вчера Ольга заезжала на одну квартиру. Квартирасъемная. Живет там молодой парень. Его я не видела, зато нашла там этуфотографию.

– А как ты в квартиру попала? – растеряласьСонька.

– В форточку влезла, – соврала я, чтобы нерассказывать о Мигеле.

– Ты что, спятила? Почему меня не позвала?

– Соня, ты в своем уме?

– А ты? Она лазит в форточку, а я даже ничего не знаю.Хороша подруга. Подожди, это что получается? Пашка знаком с Ольгой Леонидовной?

– Выходит, так.

– Немедленно едем к этому мерзавцу. Я ему устрою…

– Что ты ему скажешь? – попыталась я умерить еепыл.

– То и скажу: куда ж ты, любимый, подевался?

– Я серьезно.

– По дороге придумаю. Едем.

Что Сонька придумала по дороге, я так и не узнала. Дверьпервой квартиры нам никто не открыл. Я достала клочок газеты с номером телефонахозяйки, решив, что другого способа узнать, куда делся Пашка, просто нет.

Женский голос звучал утомленно:

– Слушаю.

– Я по поводу вашего квартиранта, Павла. Вы ведь сдаетеквартиру?

– Ну, сдавала. Вчера вечером жилец съехал, ключипривез. Только его Эдик зовут.

– Эдик? А фамилия?

– Сейчас посмотрю, у меня записано… Туров, ЭдуардМатвеевич. А чего случилось-то?

– Он мне денег должен, – ответила я, не желаяпускаться в объяснения.

– Ну, не знаю, где вы его теперь искать будете.

– А где он работает?

– Не говорил. Да я и не спрашивала. Он заплатил впередза полгода, прожил только пять месяцев. – Женщина повесила трубку.

– Это что ж такое, – всплеснула Сонькаруками. – Про учебу врал, про то, где живет, тоже, а теперь еще и имя неего. Нюся, может, с квартирой мы чего-то напутали? Надо с Ольгой поговорить.

– Сомневаюсь, что она будет с нами откровенничать.Сможешь на такси домой добраться?

– А ты куда?

– К Глебу. Без его помощи мы не обойдемся.

Глеб встретил меня улыбкой и букетом цветов, держа его вруке, он и открыл дверь. Правда, от букета поспешил избавиться и заключил меняв объятия. Но потом, взглянув на меня, нахмурился:

– Аня, что случилось?

– Я могу тебе доверять? – в свою очередь спросилая.

– Разумеется. Так что случилось?

Мы прошли в гостиную, и, устроившись на диване рядом сГлебом, я рассказала ему все, что узнала сама с момента убийства Эсмеральды. Онслушал и мрачнел на глазах. Потом взял телефон и минут пять разговаривал скаким-то Сергеем. Попросил его встретиться с Надеждой, у которой Павел снималквартиру по известному адресу, и узнать по возможности все о ее недавнемжильце.

– Ему понадобится время, – возвращаясь ко мне,сказал Глеб, поразмышлял о чем-то и спросил: – Ты уверена, что все эти событияимеют отношение к твоему отцу?

– А у тебя есть сомнения? – усмехнулась я.

– Допустим, ты права. И все же… это мало похоже напроиски конкурентов. Скорее… скорее личная месть.

Я достала распечатанную фотографию и протянула ему. Глебвзглянул на снимок, выражение его лица вдруг изменилось, и, когда он перевел наменя взгляд, в нем было нечто большее, чем беспокойство.

– Это… – начал он, а я пояснила:

– Тот самый Павел, который вовсе не Павел, а Эдик.

– А женщина? – спросил Глеб хрипло.

– Женщина? – удивилась я. – Наверное, егомать. Кто же еще?

– То есть ты не знаешь эту женщину?