– Этнографическая экспедиция, – вздохнул я, убирая мечи в ножны. Внезапно на меня навалилась такая тоска, что хоть в петлю лезь. А вместе с чёрной меланхолией пришла и её верная подруга, апатия. Напрочь пропало желание куда-то бежать, что-то доказывать, с кем-то сражаться. И уж точно сейчас не хотелось что-то объяснять этому неписю, грозно зыркающему на меня из-под седых бровей. – Собираю обычаи, обряды, тосты.

– Тосты? – опешил старик. – У нас тут не пьют!

– А жаль. Я бы выпил, – честно признался я. – Не поверишь, так погано на душе. Хоть волком вой! Ладно, – махнул я рукой, останавливая побагровевшего от возмущения непися. – Забудь. Часики тикают, а мне нужно ещё разобраться, куда это меня занесло, да до Врат как-то добраться. Я, собственно говоря, где, дедушка?

– Коррекционный отдел это. Вот где! – насупился вахтёр, по-моему, обидевшись на «дедушку». – Здесь серьёзные люди работают, и кто попало не шляется. – судя по брошенному на меня взгляду, меня как раз причислили к категории «кто попало». – Когда, значит, сбой, какой в каком-нибудь из подведомственный миров произойдёт, всё как надо, значит, и исправляют.

– Так у меня как раз сбой и произошёл, – слегка оживился я. – Мало того, что с эликсиром кинули по полной, так ещё вместо того, чтобы из отнорка обратно в лабиринт отправить, сюда перекинули.

– Так ты не сам сюда явился? – несказанно обрадовался дед. – Забросило?

– Ну, да.

– Ну, тогда тебе к корректору и надо идти!

– А где мне его найти?

– Там в регистратуру обратись, – вахтёр отступил в сторону и кивнул на кучковавшихся людей. – Там скажут, в какой кабинет обратиться.

Кучка людей, при более близком знакомстве оказалось очередью. Народ толпился возле небольшого стеклянного окошечка, вмонтированного в стену. Рядом печатными буквами чернела табличка: «Регистратура. Часы приёма с 9.00 – до 18.00. Обед с 13.00 – до 14.00. Без выходных».

Покосившись на пару сердитых бабулек, занял очередь. Ничего! Оно мне дешевле выйдет. Очередь двигается быстро, а в схватке с бабушками я точно проиграю. Это тебе не Никиту на ноль множить!

– Слушаю вас, – мазнула по мне равнодушным взглядом женщина средних лет.

– Сбой в игре. Меня к вам сюда прямо из отнорка перекинуло.

– Навозите страну и свой игровой номер.

– Россия. Тринадцать.

Женщина быстро пробежалась накрашенными пальчиками по клавиатуре, бросила взгляд на монитор и через мгновение сообщила:

– Кабинет номер тринадцать, – и, чуть помедлив, уточнила. – Третий этаж.

– Третий, значит.

– Ну, да. Раз тройка в конце, значит, третий.

Отошёл в сторону, оставив при себе вопрос о странной логике при выборе этажа по нумерации. На третьем, так на третьем. Мне без разницы. Лишь бы выбраться отсюда помогли.

Вот только попасть на третий этаж оказалось не так просто. Нет. Мешать мне никто не собирался!

Я пересёк вестибюль, попал на лестницу, быстро миновал второй этаж, мазнув взглядом по выведенной жирной краской цифре 2 на двери, ведущей в коридор, поднялся ещё на один этаж и… упёрся взглядом в цифру 4.

Впрочем, поначалу меня это не очень то и смутило. Мало ли, что тут у них на стенах намалёвано. Я, в отличие от некоторых, до трёх считать, пока не разучился. Решительно вошёл в коридор, огляделся.

Ну что тут скажешь? Обычный интерьер стандартного госучреждения. Длинный коридор, со стенами, покрашенными в блёкло-синий цвет, вереница обитых кожей дверей, ряд пластиковых стульев напротив. Вокруг толпится народ, очевидно, в ожидании приёма. От накатившей ностальгии даже что-то в груди защемило.

Делаю шаг к первой двери и натыкаюсь взглядом на выбитые две четвёрки на косяке поверх двери. Поворачиваю голову вдоль коридора, и глаза выхватывают последовательно цепочку номеров оканчивающихся на четвёрку, от 14 до 94.

– Бред какой-то.

На всякий случай спустился на пролёт ниже, убедился, что там второй этаж, вернулся.

Потоптавшись, подошёл к двери с номером 14. Заглянул.

– Вы ко мне? – поднял голову от заваленного бумагами стола лысоватый мужичок в сером костюме.

– А вы корректор?

– Ну, да.

– Тогда к вам, – я решительно захлопнул за собой дверь и подошёл к столу.

– Страна?

– Россия.

Кивнув мне на стул, клерк ловко выдернул из кипы довольно объёмистую папку, шустро пролистал, беззвучно шевеля губами, всмотрелся в текст, чуть прищурив глаза, и развернулся ко мне.

– Что же вы меня в заблуждение вводите, позвольте поинтересоваться?

– Это, каким же образом? У меня в игре и вправду произошёл сбо…

– То, что вы игрок, я и сам вижу, – довольно резко прервал меня на полуслове клерк. – Вот только под номером четырнадцать у меня в документации другой человек числится, а не вы. И насколько я вижу, у него в игре всё нормально. Он из неё уже вылететь успел!

– Да какая разница, какой номер? – начал я закипать.

– Огромная, – вновь прервал меня собеседник. – Во всём порядок должен быть. И за каждым коллектором закреплены игроки с соответствующими номерами. Вот у вас какой номер?

– Тринадцатый, – выдавил я сквозь зубы.

– Вот вам в тринадцатый кабинет и нужно, – внушительно заявили мне. – На третий этаж, значит.

– А третий этаж где?

– Между четвёртым и вторым, – и, не подумав удивляться моему вопросу, терпеливо объяснил клерк. – Учитывая, что вы сейчас находитесь на четвёртом, вам всего лишь нужно спуститься на этаж ниже.

– Там сразу второй начинается, – ответил я, чувствуя себя полным идиотом.

– Где? – не понял меня собеседник.

– Ниже. Сразу за четвёртым.

– Не смешно.

Клерк что-то нажимает на столе и меня выносит в коридор, за дверь. Развернулся было обратно, дёрнул. Дверь даже не шелохнулась, впаявшись в дверной проём как влитая. Закипая, прошёлся по коридору, с тем же успехом проверяя остальные двери. Народ шарахнулся в стороны, уступая дорогу.

– Пьяный, – бросил кто-то в спину.

– Может, больной, – не согласились с ним.

– Вот дурдом, а? – Я немного постоял, и так и не дождавшись отклика, решительно двинулся к лестнице. Вначале поднялся наверх, решил проследить закономерность в нумерации этажей здания. Дальше ничего странного не было. За четвёртым шёл пятый, затем шестой и так далее, вплоть до девятого. Спускаясь обратно, заглянул в коридор седьмого этажа, проверил пару дверей в кабинеты, и ничего не добившись, продолжил, чертыхаясь, спуск.

Пока спускался, в голове появилась абсурдная уверенность, что теперь-то я непременно попаду на третий. Непонятная такая уверенность, ни на чём не основанная, но гвоздём засевшая в сознании. И больно хлестанувшая по нервам, когда четвёртый этаж остался позади. Затем я долго пялился на цифру 2, приходя в себя, зашёл в коридор, подёргал для очистки совести дверь в двенадцатый кабинет, пнул в неё, вымещая накопившуюся злость.