— Как только мы с Семеном поняли, что ты сбежала, сразу поехали следом за тобой. Опоздай мы тогда хоть на миг, ты бы не выжила. На месте аварии оказался также Николай, наш конюх. Он был уже мертв. Значит, за рулем фуры сидел он?.. Непонятная история. Но я потом следствию все представил так, будто именно Николай угнал твой «Бентли», а водитель фуры, чтобы уйти от ответственности, скрылся с места аварии… Должен заметить, что дело об убийстве Кирилла еще не закрыто. Мне больших трудов стоит повернуть все стрелки на твою домработницу Настю. Но улики-то против тебя. Хоть ты и сказала, что не убивала Кирилла. И я тебе верю. Вот только следователь не верит. Хорошо еще, что на момент убийства камеры внешнего видеонаблюдения подтвердили нахождение Насти в квартире, а еще приход и уход твоей подруги Кати, иначе бы мне туго пришлось. Катю ее отец, конечно, уже выгородил. Однако следователь все равно не верит, что Настя убийца, так как у нее не было мотива. К тому же Настя утверждает, что именно ты убила Кирилла, чтобы отвести от себя подозрение, нарядилась в Катю, надев черный парик. Поэтому следователь везде продолжает разыскивать тебя. Мы с Семеном, пока ты была в коме, спрятали тебя в его клинике. Теперь ты, слава богу, идешь на поправку. Но со следователем тебе лучше не встречаться. Особенно сейчас, когда ты многое подзабыла. Нам срочно нужно отправляться за границу. Что ты на это скажешь?

Мила опустила голову на подушку и закрыла глаза: как же она устала!

— Хорошо, я не тороплю с ответом. Полежи еще пару деньков, подумай. Но другого выхода нет. Иначе ты можешь оказаться за решеткой… Ну, я пойду, пожалуй. Что-то сердце в последнее время покоя не дает. Надо держаться. Чтобы выпутаться из этой беды. — Дядюшка поднялся и направился из палаты. — Говорил же: не связывайся с Трояновым… — задумчиво произнес он и осекся, услышав, как скрипнула кровать.

— Ты о чем? — спросила Мила, глядя дядюшке в спину.

— Да это я так, про себя. — Он нехотя обернулся. — Не бери в голову.

Она проводила его взглядом до двери и снова закрыла глаза. Лучше бы она оставалась в коме: какие чудесные сны ей снились! Она улыбнулась и, засыпая, постаралась воссоздать один из них…

Мила сидела на кровати, вперившись невидящим взглядом в ночь за окном. Она вспомнила. Она все вспомнила! Троянов Владислав Антонович. Именно от него она получила это проклятое смс с предупреждением о дядюшке-преступнике.

Внезапно память вырвала из далекого прошлого фрагмент детства и вонзила стрелой боли в измученное сердце, которое еще сильнее забилось в страхе и ужасе. Как, как она могла забыть об этом? Как могла похоронить в своем далеком прошлом столь важное воспоминание? Да что с ней такое произошло, что она не в состоянии была здраво оценить столь убийственную информацию, пусть даже и в детстве!

Однако у прошлого оказались слишком длинные тени.

Это случилось на кладбище, во время похорон матери. Именно там она увидела его впервые. Народу у могилы совсем немного, человек десять. Когда все рассаживались по машинам, чтобы ехать на помины, Мила, напуганная происходящим и крепко вцепившаяся в руку отца, кинула прощальный взгляд на последнее пристанище матери. Как сквозь пелену она увидела незнакомца, одиноко стоящего на коленях перед свежей могилой. Глаза его были закрыты, а по щекам текли слезы.

Уже потом, по прошествии какого-то времени, она спросила отца об этом странном человеке и, не получив вразумительного ответа, благополучно о нем забыла. Прошло года два со дня смерти матери, и отец сам заговорил о незнакомце. Он долго собирался, подбирая слова, и, наконец, решился:

— Милочка, доченька, ты должна знать: тот мужчина, на кладбище… он может когда-нибудь появиться в твоей жизни. И я хочу сам поведать тебе о том, что случилось много лет назад, чтобы у тебя сложилось правильное представление об этом опасном для нашей семьи человеке.

Так Мила узнала о существовании дядюшки — Миланского Руслана Романовича, старшего брата ее матери. Родители Милы и Руслана были геологами и часто уезжали в экспедиции, оставляя детей на попечение единственной бабушки по отцовской линии. Но однажды они не вернулись: утонули в бурной реке, когда сплавлялись на плотах. А вскоре и бабушка умерла, не выдержав гибели единственного сына. Так как Руслан был уже совершеннолетним и имел самостоятельный заработок, ему разрешили оформить опеку над младшей сестрой Людмилой, которой только что исполнилось семь лет.

Жили они довольно сносно по тем временам: особо не шиковали, но и голодными не сидели. Руслан как-то не только умудрялся содержать прилично свою маленькую семью, но и получил высшее образование, после чего они благополучно переехали в столицу. Карьера его пошла в гору, и вскоре его назначили руководителем крупной строительной фирмы.

Младшей сестре его, юной Милочке, тогда шел восемнадцатый год, она только что поступила в университет. Умница и красавица была необыкновенная. Руслан в ней души не чаял, пылинки сдувал, мечтал для нее о какой-то необыкновенно красивой и счастливой судьбе.

Но случилось непредвиденное. Мила поехала с сокурсниками в деревню помогать собирать урожай и влюбилась. Но не в заморского принца, как мечтал Руслан, а в самого заурядного деревенского парня без образования и без царя в голове. Руслан попытался образумить Милу, но та твердо заявила, что безумно любит своего Ванечку и ждет от него ребенка. Тогда взбешенный Руслан пригрозил сестре расправиться с «испоганившим ее мерзавцем».

Больше Мила «любимого Ванечки» не видела. Он пропал, как в воду канул. Руслан высказал предположение, что тот оказался негодяем и просто сбежал от забеременевшей подруги. Однако упрямая и своенравная Мила убеждала брата, что ее Ванечка обязательно вернется, как только узнает, что стал отцом.

Ее мечтам не суждено было исполниться. Через месяц изуродованное тело Ванечки выловили в реке сетями рыбаки, которых поразила жестокость, с которой его убили: ноги замурованы в тазике с бетоном, а тело покрыто многочисленными ножевыми ранами.

Мила впала в депрессию. Она никого не узнавала, перестала разговаривать. Руслан увез ее далеко от столицы и определил в скромную районную психиатрическую больницу, хотя возможности для лечения Милы у него были очень большие. И стало предельно ясно, что он спрятал ее подальше от всех.

— Там мы и познакомились, — рассказывал Миле отец. — Да, доченька, как ни прискорбно мне это сообщать, но лучше, если ты узнаешь об этом от меня: ты — дочь Милы и Ивана Сергеевича Сенчина, первой любви твоей матушки. Прости меня, родная, но рано или поздно это все равно откроется, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь посчитала меня лжецом. Ты для меня самый близкий на свете человек. И чтобы не предавать ни твою матушку, ни тебя — я больше никогда не женюсь. Нет и никогда не было у меня никого дороже вас. Всю жизнь я жил только ради вас. Теперь живу ради тебя.

Отец рассказал, что впервые увидел мать Милы в районной психиатрической больнице, куда его направили по распределению после окончания мединститута. Он стал ее лечащим врачом. Мила Миланская была очень плоха. Непонятно, в чем только дух держался. Она не была буйной, сидела тихо и смотрела в одну точку, ни на что не реагировала.