курсе проблемы. Интерпол уже готовит документы на розыск Фурнье.

— Тогда... я отменяю платеж? — с облегчением произнес мой собеседник.

— Пока нельзя. Это грозит еще большими проблемами.

— Но международный розыск...

— Сколько у тебя будет времени, чтобы отозвать платеж? — Рассказать об условиях Фурнье я не мог, но и вестись на этот шантаж тоже не собирался.

— К сожалению, это невозможно. Мы не посредник.

— Ты не понял. Деньги должны уйти! Но не должны дойти до получателя, — пришлось разжевать.

— Возможно только... — Управляющий медлил, будто просчитывал одновременно сразу несколько вариантов. — Ошибка исполнителя! В реквизитах или наименовании. В таком случае с нашего счета произойдет списание. Мы сможем подтвердить это ордером. Но у принимающего банка не получится зачислить сумму на счет клиента.

— Сколько времени у нас есть до обнаружения ошибки?

— На практике два-три часа. Вряд ли больше.

— Отлично! Будь готов провести такой платеж по моему звонку. Получатель не должен увидеть ни копейки! Если его банк все же проведет деньги дальше, сразу подключай юридический отдел. И готовьте иск. Понадобится помощь моего бюро — сообщи. Но лучше, чтобы вы справились сами. Тихо, без огласки. И четко.

— Да, конечно. Всё сделаем.

От тревоги в голосе управляющего теперь не осталось и следа. Это был словно другой человек. На такого можно было положиться и не ждать удара в спину, как это было с Биркиным.

Если бы еще я мог так же положиться на самого Фурнье — на его обещание вернуть проклятое распоряжение и не трогать Леру.

Последнее беспокоило сильнее всего. Разгадать весь план француза, который тот готовил целых два года, было нереально. Никто из моих людей не заподозрил его связи с погибшим акционером. Никому и в голову не могло прийти, что старая история с кредитом может получить продолжение.

Мы упустили слона, приняв его за мошку. И теперь предстояло расхлебывать.

* * *

Нервы от напряжения звенели словно струны. Перебрав в голове все возможные варианты развития событий, я плюнул на дела. Запретил секретарше звонить мне. И выехал в аэропорт.

Казалось, что там ждать будет проще. Что я буду ближе. Но ничего не спасало. Дожидаться звонка Игоря с каждой секундой становилось лишь сложнее. Для того чтобы начать действовать, мне нужно было только направление. Остров или нет. Попал я или промахнулся.

Частный самолет одного из клиентов готов был взлететь по первой же команде. Но все молчали. Будто специально перемалывали последнее терпение в пыль.

Минуту.

Другую...

...пятнадцатую.

А на шестнадцатой, как раз после приземления питерского рейса, пришло СМС: «Остров. Пассажиров двое. Она уже с ним на борту».

* * *

В любой ситуации есть два выхода: согласиться с ролью жертвы или сцепить зубы и дать отпор.

Пять лет назад я выбрал первое. Добровольно отпустил Леру и согласился сесть в тюрьму. Тогда казалось, что иного выхода нет. Я верил, что никакой юридический стаж и знания не помогут доказать невиновность Леры. Не в этой системе!

Сейчас роль жертвы не лезла на голову. Нет, профессиональных знаний за эти годы не стало больше. И новые связи тоже вряд ли смогли бы помочь. Но отдать свое... разрешить другим вмешиваться в мою жизнь я больше не мог.

Прежнего выбора словно и не существовало. Вместо альтернативы в настоящем я четко видел лишь один выход — вернуть любимую женщину и закатать в асфальт того, кто посмел ее украсть.

В теории — ничего сложного, два действия.

На практике... пришлось немного повозиться.

Еще перед моим отлетом Игорь подтвердил, что его люди будут ждать в аэропорту. До этого момента он обещал добыть план острова и составить оптимальный маршрут.

При большом везении у нас даже был шанс обогнать Фурнье. Но на удачу я особо не рассчитывал. Не было у меня доверия к этой даме. Планы, схемы и парни Игоря вызывали больше доверия. Однако один сюрприз удача все же преподнесла.

Перед самым отлетом, не успела служба аэропорта откатить трап, на борт пожаловал еще один гость.

— Черт, Лаевский, ты то тормозишь, так что никакие пинки не помогают. То за тобой не угнаться!

Паша, мой партнер, переступил небольшой порожек и с видом бегуна после марафонской дистанции упал в ближайшее кресло.

— Ты бежал, что ли? Из офиса?

Пашу я с собой не звал и не сообщал ему о планах. Фурнье был только моей проблемой, и рисковать партнером не хотелось. За время нашей работы он и так сделал для меня гораздо больше, чем должен был.

— Почти. Так на педаль газа давил, что нога затекла. — Паша демонстративно похлопал себя по правой ноге и довольно ощерился.

— А если серьезно? Ты зачем здесь?

Пилот уже кивнул, что готов к взлету, так что тратить время на разговоры я не стал.

— Ну и вопросы у тебя! А что, так не понятно?

— Считаешь, мне лучше сразу лететь с адвокатом?

— Никит, у тебя уже такой опыт защиты себя любимого, что при необходимости сможешь отработать и за адвоката, и за прокурора, и за судью. Как клиент, ты мне вообще не интересен.

Словно пилот кивнул ему, а не мне, Паша снял пиджак. Бросил его на соседнее сиденье и принялся устраиваться. Втиснул в узкое, не предназначенное для таких громил кресло широкие плечи. Вытянул в проход ноги. Обживался, будто планировал остаться здесь надолго.

— Тогда...

Глаза остановились на мягком кожаном ремне, который обхватывал левое плечо Паши и заканчивался портупеей под мышкой.

— Я подстрахую, если у тебя дрогнет рука. — Партнер отследил мой взгляд. — Достало смотреть на твое хмурое лицо. И жену твою жалко. С самой свадьбы мается. Как еще сковородкой не прибила по тихой грусти?!

— Сердобольный какой!

Где-то далеко, на другом