Вот только это добро он понимал своеобразно. Баловал сына без меры. И всегда поучал, что только такая криминальная жизнь может дать человеку настоящую свободу.

– Я ведь по жизни ни в чем проблем не знаю. Когда я на свободе, то я банкую. А когда я на зоне, так там мне кров и грев с воли обеспечен. Чем не жизнь? Не надо тебе, парень, за книжками сидеть, не твое это дело. Лучше со мной сегодня пойдешь, я тебя с нужными людьми познакомлю.

Так и получилось, что четырнадцатилетний Тимофей был уже законченным уголовником. И к своим четырнадцати годам, когда его отец вновь оказался за решеткой, твердо уяснил для себя самого: честно трудиться, изо дня в день выполняя одни и тех же обязанности, – это не для него. Он создан для жизни веселой и боевой, точно так же, как и его родители.

Тот факт, что мать его умерла молодой, а отец не вылезает из-за решетки, ровным счетом ничего не сказал Тимофею. Выводов он никаких для себя из этого всего не сделал, будучи уверенным, как и все четырнадцатилетние, что сам-то он неуязвим ни для болезни, ни для смерти. Это другие могут заболеть, умереть, угодить за решетку. С ним-то такого не произойдет!

Эта вера Тимофея в свои силы была несколько подорвана, когда его задержали по обвинению в мошенничестве. Сам парень никакой особой вины за собой в данном случае не признавал. Что такого особенно ужасного он сделал? Всего-то немножко приврал. Девчонке самой нужно было быть осторожнее и не верить на слово своему «жениху». А она об осторожности забыла и сама доверила ему крупную сумму денег «на развитие» бизнеса.

Уже на следующий день Тимофей перестал считать себя женихом, а про брошенную девушку просто забыл. Но вот только она не забыла про него. Не растерялась, отправилась в полицию и изложила свою проблему. Подключились ее родители, друзья, нашлось множество свидетелей, которые и дали показания против Тимофея. Его задержали и завели на него самое настоящее уголовное дело.

И так как на тот момент Тимофей был замешан в куда более тяжких преступлениях, которые, как он опасался, могут выплыть, если полицейские начнут копаться в его жизни в поисках улик, Тимофей «чистосердечно раскаялся». При этом он сумел произвести на судью и следователя благоприятное впечатление, получил за свое преступление минимальный срок и отделался условным наказанием.

Но получив судимость, он одновременно поумнел. Стал осторожнее. И понял, что на дело лучше ходить не под своим именем. Для этого были нужны поддельные документы, и Тимофей нашел людей, которые подогнали ему множество нужных ксив. И когда ему пришлось сесть в другой раз, он сел уже именно по этому обвинению – хранение и сбыт фальшивых удостоверений личности.

По двум уголовным делам Тимофей получался мелким мошенником. Но на самом деле он был совсем не таков. А в его карьере значились уже и ограбления, и даже убийства.

– Я своего отца всегда любил. И он меня тоже, я думаю. Вот только статьи, которые на мне были, батю не радовали. Он всегда говорил, что мечтает, чтобы я пошел по его стопам и переплюнул его.

И Тимофей старался. К двадцати годам он вполне овладел умением убивать. Причем натренировал руку на домашнем скоте, а лишь затем пошел на дело, с четким сознанием того, что ему, возможно, придется применить свое умение уже на живом человеке. Но сам по себе грабеж не давал Тимофею того удовлетворения, как сделанная чисто работа. Тут они с отцом не были похожи. К тому же Тимофей был честолюбив. Он понимал, те времена, когда можно было щеголять своими наколками, давно прошли. Теперь у власти держатся люди, которых в причастности к криминалу никак нельзя упрекнуть. Если что в их биографии и было, то доказательств тому никаких нету.

– И я решил стать честным предпринимателем.

Конечно, Тимофей не собирался работать, выстраивая свой бизнес с нуля. Да он и не умел ничего. У него была другая идея, как заработать миллионы, занимаясь своим обычным делом.

– Отец всегда говорил, что дед у меня был большая шишка в Забайкальском округе. Вот только с моим отцом дед порвал всякие отношения еще во время первой батиной отсидки. Заявил, что отец опозорил семью, фамилию и все такое прочее. Передач ему в тюрьму не слал, вообще забыл, что у него есть сын.

Разумеется, такое отношение обижало Павла Белоручкова. А еще более того его обидело, когда отец завещал все нажитое им имущество своей сестре.

– Ну, допустим, квартира-то, фиг с ней. Но деньги… И земля.

Будучи какое-то время главой своего округа, отец Павла сумел приватизировать довольно большой участок лесных угодий, будто бы под собственные нужды.

– Предполагалось поставить там лесопилку, все деревья спилить, а потом засадить новыми саженцами и снова снять урожай, когда деревья подрастут. Но эта идея была для других. А на самом деле дед планировал разрабатывать эту землю как перспективную в плане полезных ископаемых. Как раз в момент развала Советского Союза на этом участке геологами велись работы. Но вот только результаты этих работ было передать уже некому. Советский Союз развалился. И все бумаги по этому участку так и остались у моего деда.

– И что же находилось на этом участке? Золото?

– Лучше… Уран.

Да, уран – это, конечно, прекрасно. Ради такого куша можно и постараться. И Тимофей решил, этот участок должен стать его!

Для начала молодой человек, действующий всегда продуманно, что неоднократно помогало ему в прошлом избегать ареста, навел справки о своей двоюродной бабушке. Услышанное приятно его порадовало. Галина Александровна не имела детей, у нее был лишь муж. Избавившись от обоих стариков, Тимофей получал карт-бланш на разработку участка.

– О том, что там уран, никто не знает. Стоит себе участок леса, браконьеры, конечно, в нем потихоньку пропиливают проплешины, но до самого главного, что скрыто в земле, чужаки еще не добрались!

Если бы речь шла о уже разработанном месторождении урана, Тимофей не стал бы даже и пытаться вмешаться. Молодой человек был неглуп и прекрасно понимал, что тут его самого и то, как он разжился такой ценностью, примутся изучать как под микроскопом. И месторождения ему не видать, как своих ушей. Но участок самого обычного, к тому же порядком поредевшего от деятельности браконьеров леса не был такой уж заманчивой вещью для захватчиков. И Тимофей подумал, что, пожалуй, это его шанс добиться той самой респектабельности, которой ему так не хватало.

И для начала он решил перебраться поближе к своим жертвам. Но скоро понял, что свести даже случайное знакомство с Галиной Александровной или ее мужем не так-то просто. Пожилые люди вели уединенный образ жизни. Круг знакомств у них прочно сложился, и расширять они его не собирались. И единственным слабым звеном в этом круге оказался, как ни странно, сын Сергея Фадеевича – господин Кустиков.

– Его я и решил сделать козлом отпущения. Ведь он был ближайшим родственником. Надо было только подкинуть достаточно улик, и полиция бы начала трепать его, как утка червяка. Выбили бы из него признание. А то могли и сами улик подбавить, чтобы уж наверняка.