litbaza книги онлайнИсторическая прозаАфанасий Никитин. Время сильных людей - Кирилл Кириллов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 90
Перейти на страницу:

А может, вообще туда не ходить, отправить пару воинов, пусть посмотрят? Нет, надо самому. Вдруг там с кузнецом, который секрет знает, что случилось? Помощь какая нужна. От этих дуболомов толку мало, они только калечить да убивать умеют. И Лакшми с собой надо взять, ведь она сказала, что уговорить кузнеца непросто, а она может. Вдруг он при последнем издыхании лежит? Тогда только она заставит его раскрыть секрет. Придется рисковать. «Вот черт», — снова помянул он нечистого и перекрестился. Все эти мысли вскачь пронеслись в голове купца. Чуть уняв их, он наклонился к Лакшми и заговорил:

— Хорошо, поедем. Только ты откинься на подушки, от окон подальше. Охранителям своим вели настороже держаться. Да и я лучше пешком пойду около повозки твоей.

— Хорошо. Но дверь будем открытой держать, — молвила она.

— Зачем еще?

— Чтоб тебя видеть, — пробормотала она, и в голосе ее послышались слезы.

— Что ж, пусть так, — пожал он плечами. — Едем?

Она кивнула и скрылась за занавеской.

Афанасий подал знак обнаженным слугам. Те, как перышко, подхватили тяжелое сооружение на плечи и мерно зашагали вперед. «Тоже, кстати, бойцы. Пусть и неумелые, но сильные, случись что», — подумал купец, нащупывая на поясе подаренный Мехметом кинжал дамасской стали. Хмыкнул, вспомнив, что до сих пор так ни разу и не пустил его в ход. Хоть бы и сейчас не пришлось.

— Милый, — донеслось из-за прикрывающей паланкин шторы. — Милый, мне страшно.

Он вздохнул и поравнялся с дверью. Взялся рукой за край, как оруженосец берется за стремя рыцаря, и пошел рядом.

Путь в деревню лежал по мостку, перекинутому через неширокую, веселую речушку, текущую с окрестных гор. Настил был цел, но резные перильца разошлись в стороны, будто через него волокли тушу слона, не особо заботясь о том, как удобней ее развернуть.

Афанасий, не таясь, вытащил кинжал. Несколько воинов обогнали паланкин и подошли к мальчишкам-глашатаям. Заговорили.

Те, явно напуганные, отрицательно замотали головами. Воины наподдали им повернутыми плашмя мечами пониже спины, и те ступили на настил, опасливо пробуя его крепость босыми ногами. Мост не обвалился. Мальчишки перебежали на тот берег. За ними последовали остальные.

Поселения еще не было видно, но Афанасий уже почувствовал, что там не все ладно. Над невысокими деревьями курился черный жирный дымок. Легкий ветерок разносил по окрестностям запах гари и хлопья пепла. Не было слышно обычного деревенского шума, воплей играющих детей, рева буйволов, собачьего бреха.

Мальчишки отбежали в сторону, готовые броситься в джунгли при малейших признаках опасности. Воины придвинулись поближе к паланкину, ощетинившись частоколом мечей. Брахман закатил глаза и что-то запел, воздев руки к небу.

— Да заткнись ты! Слушать мешаешь, — цыкнул на него Афанасий по-русски.

Тот не понял, но интонацию уловил. Смолк.

«Ну что, идти или не идти? Или ну его», — думал купец, прислушиваясь к царившей вокруг тишине. То, что криков нет, это, с одной стороны, хорошо — никого больше не убивают. С другой — плохо. Вдруг убили уже всех? А сами в засаде сидят, поджидают? Ну да ладно, двум смертям не бывать…

Махнув воинам рукой: охраняйте, мол, и не слушая испуганного щебетания танцовщицы, он нырнул в придорожные кусты. Из-под ног брызнули разноцветные ящерки и змейки. Огромная, в три сажени, тварь свесила с дерева тупое рыло и зашипела, высунув черный раздвоенный язык. Афанасий выдернул кинжал, намереваясь снести ей башку. Но змея, будто угадав его намерение, без шороха исчезла в ветвях.

«Вот гадина», — подумал он, засовывая кинжал обратно в ножны. Стараясь, чтоб его не было видно ни с дороги, ни из деревни, стал пробираться к околице. По мере приближения запах гари усиливался, но было тихо. Значит, все? Неужели все прахом? Не обращая внимания на маскировку, он ломанулся сквозь кусты и вылетел к загородке в два крепких бревна на кольях, ограждающей деревню от джунглей.

Околица напоминала картину разрушенного Христом ада, как ее любили изображать иконописцы.

Створки ворот, сколоченные из грубых досок, валялись на земле. Одна из них сильно обгорела и продолжала тлеть. Через другую проходила трещина, будто ее высаживали тараном. Воротные столбы завалились и тоже обгорели. Тростниковые хижины, ряды которых начинались почти сразу за изгородью, были разворочены и словно бы вывернуты наизнанку. Солома на крышах немногих уцелевших построек тлела, не разгораясь, но и не затухая. В стенах деревянных домов зияли отверстия с рваными краями, щетинящиеся деревянной щепой. Пушки?! Афанасий пригнулся и стал шарить взглядом по окрестностям.

Орудия самопальные — не иголка, их в стоге сена не спрячешь. И пушкарей не видно. Ушли, значит. Хорошо. А деревенские где? Неужто побиты все? А это что?

Тут послышался негромкий то ли всхлип, то ли стон. Будто раненое животное умирает, покорившееся своей участи. Афанасий направился на звук. Обошел курящееся сизым дымком нагромождение бревен, ранее бывшее большим, по местным меркам, домом, и вышел на городскую площадь. Здесь были все. По крайней мере, все оставшиеся в живых.

Собравшись в кружок и подобрав под себя ноги, они сидели вокруг статуи пузатого улыбающегося человечка. Мужчины, женщины и дети. Прикрыв глаза и положив руки на колени ладонями вверх, они сидели неподвижно, с прямыми спинами. Должно быть, молились этому идолу.

Обнаженные тела их не были выпачканы сажей. Бороды у мужчин не обгорели. Значит, огонь они не тушили. Ранен никто из них не был, по крайней мере серьезно. Так, несколько царапин, которые даже перебинтовывать не надо. Видать, когда пушки палить начали, сиганули в джунгли кто в чем был, а вернулись уже потом, на пепелища. И правильно, что тут оборонять? Хижины эти за два дня восстановить можно да посуды новой из глины налепить. Жизнь-то дороже. Русичи, к татарским набегам привычные, так и поступали, относясь к кочевникам как к дождю или граду. В общем, легко отделались индусы. Только вот на лицах…

Лица их были словно вытесаны из камня, но иногда то на одном, то на другом проскакивало выражение неизбывного горя. С чего бы так черепки жалеть?

Не желая разбираться с этим в одиночку, Афанасий пробрался обратно к воротам и вышел на дорогу. Оттуда уже был виден окруженный воинами паланкин.

Взмахом руки позвал он спутников. Дождался, когда кортеж поравняется с ним, и вместе с воинами снова переступил границу поселения. Они прошли по главной улице, с обеих сторон дымившейся кострищами затухающих пожаров, и остановились на краю площади. Никто не решался вступить на нее, нарушив горестную неподвижность жителей.

Прикрывающая носилки занавесь откинулась, Лакшми резвой ланью соскочила на землю, не замечая руки, протянутой одним из голых слуг, и бросилась к кругу замерших людей. Афанасий невольно залюбовался ее округлыми формами, на секунду позабыв обо всем. Танцовщица присела рядом с одним из мужчин, кряжистым и мускулистым, который даже в горе сохранял в облике какую то солидную осанистость. Приобняла его за плечи. Афанасий почувствовал, как его сердце кольнула иголка ревности, хоть он и видел, что их объятия означали только дружбу и сочувствие.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 90
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?