— Кто? Ты чего?

— Ничего. Настроение плохое. Все козлы.

— А чего?

— А ничего. Проблемы у них… У всех проблемы. У меня их вообще куча. Ты еще не въехал, Хрящ, что нас там ждет.

— Где?

— Дома, дебил! Во-первых, Пакля со своими уродами, во-вторых, эти спецназовцы бешеные. Я думал, нам тут помогут. Думал, скажут — спасибо, пацаны, остальное мы сами. А он: выручайте, Христа ради, ребятки, мы сами ничего не можем.

— Но ведь, правда, не могут.

— Ну да, конечно… Они со своими космолетами и киборгами не могут. А ты, метр-десять, можешь?

— Не знаю… Да ладно тебе!

— Тебе все ладно. Зато с автоматами поигрался и на ракете полетал. Нам, дурачкам, много не надо.

Хрящ вдруг вжал голову в плечи.

— А нас тут не подслушивают? — зашипел он.

— А пускай! — беспечно ответил Кирилл. И громко, отчетливо произнес: — Козлы!

— Тише ты! Я читал, в космических кораблях везде микрофоны и камеры. Чтоб, если где авария, сразу узнать. Даже в туалете. Прикинь, сидишь на толчке, а тебя кто-то по телевизору смотрит.

— Ну сходи в туалет, покажи им… — Кирилл вдруг сел на кровати. — Слушай, Хрящ. А ведь, если мы агенты, нам платить должны.

— Да? — растерянно переспросил восьмиклассник. — Точно? А сколько?

— А вот надо было спросить сколько. Мне, между прочим, деньги, хоть удавись, достать надо. Мне еще с родителями расплачиваться. Из-за Поршня, урода этого…

— Думаешь, должны платить? — продолжал колебаться Хрящ. — А, интересно, чем? У них и деньги небось какие-нибудь электронные. На хрен они нам?

— Ну, это надо договариваться. Натурой пусть дают. Жратвой этой пластмассовой, — Кирилл небрежно хлопнул рукой по чемоданчику.

— И куда ее? Кошку кормить? Нет, надо просить что-то получше… — Хрящ задумался. — О, знаю! У них в будущем, наверно, есть какие-нибудь способы, чтоб немецкий быстро выучить. Может, во сне или таблетки специальные…

— Да пошел ты… Сейчас окажется, что тут вообще деньги отменили. И все работают за интерес.

— Классно бы… — ухмыльнулся Хрящ. — Я б по такому будущему погулял бы денек. Взял бы рюкзак — и по магазинам.

— Тебя не пустят с глистами, осядь.

Кирилл подошел к иллюминатору и принялся смотреть на видимый краешек Земли.

— Хрящ, — похвал он через минуту. — А ведь это— Земля через триста лет.

— Я знаю, — безучастно отозвался восьмиклассник.

— Что ты знаешь? Ты подумай: там наш Зарыбинск через триста лет!

— Да? — Хрящ тоже подошел и начал очень пристально изучать голубоватый край планеты, словно хотел разглядеть родные дворы и помойки.

— Там, может, уже наши дети ходят, — робко предположил он.

— Да, нет… дети уже не ходят, — покачал головой Кирилл. — Даже внуки уже не ходят.

И тут на его лицо набежала какая-то тень. Он, сам того не ожидая, на мгновение осознал глубину пропасти в три сотни лет. Он попытался представить, что его уже нет на этой планете, совсем нет. А есть только, может быть, ржавый памятник на каком-нибудь кладбище.

От этого открытия мысли Кирилла вдруг погрузились на какое-то черное холодное дно, где все было таинственным и жутким. Он даже зажмурился и потряс головой, разгоняя страх перед бездной времени и непостижимыми законами космоса.

— Посмотреть бы, — вздохнул Хрящ. — Может, попросимся на денек?

— Говорили же, нам туда нельзя.

— А мы скажем, что без этого вербоваться не согласны.

— Нет, Хрящ. Если что и дадут, то я деньгами возьму.

— Да ладно тебе…

— Это тебе ладно. Мать узнает, что денег в шкафу нет — с ума сойдет. Целый год копила отцу на праздник.

— А чего ты эти деньги обратно с Поршня не снимешь?

— Хе… думаешь, они еще есть?

— А это его проблемы, — Хрящ недобро прищурился. — Промзавод от него отказался, так что можно не стесняться. Пусть достает где хочет.

— Ну… можно попробовать, — согласился Кирилл. — Честно говоря, я больше хочу хлебало ему начистить, только некогда. Можно сходить.

— И я с тобой пойду. И пацаны с Гимназии.

Они с минуту помолчали, продолжая разглядывать краешек Земли.

— Интересно, — проговорил Кирилл, — Гимназия там еще осталась? Может, так и сидят чуваки на бревнах, сопли жуют.

— Да ну-у… — протянул Хрящ. — Там небось теперь все умники, ботаники, все на компьютерах. Делать им нечего, на Гимназии торчать… Блин, а так поглядеть охота!

— Ага, — Кирилл чуть улыбнулся. — Какой-нибудь Бабай тоже байки травит. Как с пришельцами на Марсе за анашой ходил.

— Точно. А какой-нибудь дед Плюгаев опять мухобойки продает. Только не резиновые, а лазерные — на батарейках.

— А молоко из совхозов на воздушной подушке привозят. Чтоб рессоры по колдобинам не бить.

— А бутылки по кустам специальные роботы собирают, — Хрящ грустно вздохнул. — И газ по специальным трубам идет, чтоб за баллонами не ездить.

— Ты что? — Кирилл с недоумением посмотрел на приятеля. — Газ и так по трубам.

— Да? А-а, правильно… Просто у нас на Луначарской еще не провели, — Хрящ помолчал еще некоторое время и с осторожностью спросил: — Ну что… будем соглашаться-то?

— Куда мы денемся… — хмыкнул Кирилл.

— Давай. Тем более обещают помочь. Пакле рожу расшибем. Поршню звездюлин навешаем. Разберемся со всеми по-конкретному, в общем.

— И промзаводским тоже навешаем.

— А им за что?

— Да так… — Кирилл машинально потрогал зажившую ссадину. — За все хорошее.

— А-а, это да. Можно, — Хрящ злорадно засмеялся. — Нам все можно. Мы теперь — люди будущего!

Он сладко потянулся, затем сделал несколько бесцельных шагов по комнате и остановился возле двери. Потрогал, затем как-то странно посмотрел на Кирилла.

— Ты чего? — встревожился тот.

— Я ничего. Слушай, а нам разве говорили, что отсюда выходить нельзя?

— Вроде нет. А что?

— Пойдем поглядим, чего у них тут.

Эта безответственная идея Кирилла вначале испугала. Но затем он понял, что ничего страшного не произойдет, если они немножко прогуляются.

— А что… Давай выглянем.

Они надеялись, что дверь выведет их в какой-нибудь тихий коридор, но ошиблись. Оба оказались на балконе, опоясывающем большой овальный зал. Внизу были столы, за ними сидели люди в сине-стальной форме. Перед каждым — экран, словно в огромном компьютерном классе.