Наши кубинцы с гордостью стояли на берегу озера, всем своим видом говорили: «Вот какие места есть на Кубе!» Разрешили купаться. Вода оказалась холодная. После похода, копания схрона и полуденной жары лучшего вознаграждения мы и не просили. Под воду, падающую сверху, зайти было нельзя, сбивало с ног. Поток был настолько мощным, что выдержать было невозможно. Получив хороший, бодрящий заряд от массажа и прохладной воды, вылезли. Стали обсыхать, потому что в воду попрыгали в одежде, сняв только автоматы и рюкзаки. Мы восторгались, обмениваясь впечатлениями. Оказалось, что никто из нас никогда не купался под настоящим водопадом, что видели водопады только по телевизору, в «Клубе кинопутешественников». Живьём – для всех это был первый…

Затем присоединились к беседе, которую вели Воробьёв и Луис. Капитан рассказывал о Вьетнаме:

«Была информация, что «гринго» на одном из участков должны были оборудовать базу с полевым аэродромом. Место, недалеко от деревни, имело большую поляну, пригодную для взлётов и посадки самолётов. Работы должны начаться вот-вот. Но партизанское командование заранее, прямо в середине этого поля подготовило схрон. Убежище было большое. На глубине более двух метров было расположено несколько помещений, куда заложено достаточное количество провианта, воды и взрывчатки. Место законсервировали до лучших времён. И вот, когда строительство уже завершалось, группа бойцов-вьетнамцев скрытно проникла в заранее подготовленное убежище и стала ждать. Их было всего четыре человека.

Строительство завершилось быстро. Плиты для полевого аэродрома, из стальных решёток, монтировали мгновенно, как домики из бумаги. «Вот так бы они строить помогали бы нам мирную жизнь», – думали партизаны, наблюдая за уникальными темпами строительства. Появились мощные заграждения вокруг. Минные поля, колючая проволока, огромное количество охраны. Больше месяца группа сидела в схроне и ждала своего часа. Прилетели самолёты. Новейшие, последних модификаций: фантомы и бомбардировщики, вертолёты и много другой техники. Начались боевые вылеты…

Ночью спецназовцы выходили из-под земли, осматривались, проводили разведку. Поле внутри ограждений – уже родное: бойцы ползают среди самолётов, нарабатывают маршруты, знают каждую кочку и расщелину, но продолжают ждать… Пока ничего не предпринималось. Группы спецназа строго подчинялись командованию Да-Конга. Всё запланировано и осмысленно. Всё подчинено единой цели. В одну из следующих ночей, по строго разработанному маршруту, нагруженные магнитными минами с замедлителями, расползлись бойцы среди самолётов, стоящих на стоянке. Каждый «обслужил» по четыре машины.

Первый взрыв раздался примерно в три часа ночи, в тот момент, когда крышка схрона закрылась за последним из участвующих в операции. Переполох… Включили прожектора, небо от ракет такое же светлое, как днём, патрули, прочёсывание близлежащих лесов, пулемёты пуляют по подозрительным кустам. Война по полной программе. Только против кого? Где противник? Получилась война со страхом и ужасом. Никого нет! Но двенадцать самолётов и четыре вертолёта горят, озаряя небо не хуже осветительных ракет. Взрывается боезапас. По мнению американского командования, в атаке со стороны вьетнамцев должен действовать как минимум большой отряд спецназа, наверное, батальон. Но ничего и нигде не обнаружено. Ни следов, ни дырок в заборах, даже примятой травы на тропах партизан не нашли. Какие-то чудеса… Предположили, что очень новые мины из миномётов были точно запущены по целям. А что ещё можно предположить? Не сами же машины взорвались?

Целую неделю разбирались в случившемся. Потерять сразу же, на охраняемом аэродроме, такое количество техники – это неслыханно. Да, бывали случаи, когда на объекты проникали вьетнамские бойцы, даже находили снятые мины и проходы в колючей проволоке, но чтобы так!.. И так много потерь! Такого ещё не было. Кого-то сняли, разжаловали, даже отправили под суд. Усилили в несколько раз охрану. Ещё намотали ряды колючей проволоки и наставили мин. Прилетели новые эскадрильи. Злости против этих «узкоглазых» стало ещё больше. Против кого это они посмели? Против самой мощной и лучшей страны в мире? Да мы их растопчем…

Когда всё затихло и опять началась размеренная жизнь, ужас взрывов повторился! Потерь среди личного состава аэродрома нет, даже ни одного раненого, а вот техники опять поубавилось.

После нескольких таких атак американское командование передислоцировало аэродром из этого проклятого для них места… Хотя вся вьетнамская земля была для них проклята и каждый метр её был полит и напалмом, и их кровью, она не могла быть для них родной. Она не могла быть для них ласковой. Они, пришедшие сюда с жестокостью и смертью, со страхом и ужасом унесли свои ноги!» – так пафосно, но, по нашему общему мнению, правильно закончил свою историю кубинский капитан.

– А что стало с группой? – спросил я. – Они выбрались? Остались живы?

– Не только остались живы, но и научили нас, как надо бороться против врага, – сказал Луис. И смотрел, заглядывая каждому в глаза, и думал, думал о том, кто мы? На что мы готовы и для чего предназначены? – Если готовы двигаться дальше, – пошли, у нас с вами ещё длинный день…

Почему Луис выбрал именно это место, которое смело можно назвать райским, и почему именно здесь надо было поведать эту историю?

Я шёл по джунглям, в строю, в колонне по одному, с автоматом на груди, в группе таких же, как и я, людей, одной, почти одинаковой судьбы, и размышлял: «Кубинцы, мы это поняли уже давно, ничего просто так не делали и не говорили. Всё обдумано заранее. Сырость и мрак схрона, которые мы испытывали вчера, сидя, копая и опять сидя внутри его, – это всего лишь внешняя часть тех знаний, которые они нам преподавали. Мы понимали, что это не только земля, полтора-два метра над головой, но и смерть, и хрупкость, и недолговечность жизни… Мгновение – и жизнь закончилась. А рядом, в нескольких часах пути, райский уголок с невиданной, изумительной природой, утверждающей вечность жизни и незыблемость бытия. И это подтверждали углубления в монолитных скалах, выточенные водой, на что потребовались десятилетия и века… И опять история, рассказанная нам о жизни под землёй? Что хотели сказать нам наши учителя? Умение быть честным по отношению к земле, которую ты любишь и за которую готов отдать жизнь? Четыре маленьких вьетнамца, разгромившие целую армию суперсолдат в каком-то определённом месте, около безымянной деревни. И завоеватели, которые оказались неспособными что-либо предпринять против солдат армии противника, может быть, даже не очень образованных и не знающих грамоту, просто противостоять, победить и, тем более, понять тактику их войны… А потом проиграть и убежать, признав своё поражение. Не образование предопределяет умение побеждать, а сила духа. Нет, не ненависть! Любовь к родной земле и та деревня, которую ты защищаешь,