– Могильщик ОУЦа[61], – пошутил Халбаич, когда крышка захлопнулась и стало темно и жутко. Голоса звучали приглушённо и сразу таяли в глиняных стенах. Оба преподавателя молчали. Мы замолчали тоже.

– Тишина – гробовая! – раздался опять голос Халбаича.

– Дядя Витя! – только Юра Чекулаев мог обратиться к шефу так. Он был его заместитель. – Ну на черта, спрашиваю тебя, я нужен вам здесь? Отправь меня готовить городские занятия, – с иронией в голосе говорил Юрий Васильевич. – Лежал бы Юрок сейчас на пляже. Cervezita попивал (мы так называли от слова Cerveza – пиво, а уменьшительно-ласкательно – пивко). Девушки ходят. Солнце.

– Нет, Юрий Васильевич! – в тон ему заговорил Виктор. – Тебе ещё копать придётся. Говорила мама: «Учись хорошо», а ты в КГБ пошёл…

– Виктор, вы несправедливы к ветеранам.

Загорелся фонарик – это Луис. Не обращая внимания на трёп, перебил:

– Виктор, – ставя, как обычно, ударение на последний слог и светя фонариком ему прямо в лицо. – Чего хочет Юрий?

– Да ничего, – резко ответил Воробьёв, ему не понравилось, что капитан светил ему прямо в глаза. – Да убери ты свет! По нужде он хочет!

Мы все заржали.

– Ну что, бывает, природа, никуда не деться, – и, сглаживая ситуацию, спросил: – День сидишь, три сидишь, а в туалет как вы здесь ходите?

Луис отложил в сторону включённый фонарик и начал снимать штаны:

– Берёшь пакет и… – Он явно намеривался продемонстрировать сказанное.

Теперь смеялись и мы, и кубинцы.

– Так воняет!

– Тут воняет, там стреляют – выбирай!

Схрон жил своей жизнью. Просидев так внутри часа два, мы вылезли наружу. Какая прелесть: мы там, а всё остальное здесь! День, птички поют, зелёная листва, свобода движений… И так много свежего воздуха!

На следующей полянке наши учителя предложили нам подобрать место и начать работу по оборудованию секретного укрытия. Подсказывали, поправляли и даже принесли лопаты…

Сначала выбрали место, где будет вход. Оценили с тактической точки зрения. И долго возились, снимая дёрн для люка. Защитили траву вокруг входа, заботливо прикрыв её лёгкими одеялами. И пошли углубляться в матушку кубинскую землю. Грунт был лёгкий. Песок вперемешку с вязкой, хорошей глиной. Самое сложное было – это сделать узкое отверстие вглубь. Как самому худому и длинному, поручили Геймуру.

Володя Геймур закончил пограничное училище, хорошо физически развит, уже старший лейтенант. Очень трудолюбивый и настойчивый. В совершенстве владел английским языком и преуспел в изучении испанского. Интеллектуал! Знания его по всем вопросам были очень глубоки и основательны: страноведение, медицина, средства связи, к тому же – прекрасный специалист наружного наблюдения… Короче говоря, лучшего кандидата, чтобы копать землю, мы не нашли. Все остальные парами относили грунт далеко в джунгли и прятали его по берегам небольшого ручейка. Получилось здорово: все при деле, а Геймур – «по уши в земле».

Но дальше произошла серьёзная заминка. Когда наша дыра была углублена на метр, Володя из неё, поскольку она была очень узкая, самостоятельно вылезти уже не смог. Он лишь беспомощно дрыгал оставшимися на поверхности ногами…

Мы с Абакаром, вернувшись из очередного рейса от ручья, увидели такую картину: бедный землекоп, две дёргающиеся худые ноги, торчащие из ямы, и два Юркa – Чекулаев и Егенмурадов – катаются по земле с приступами хохота. На этот шум прибежали преподаватели, которые, думая, что дело пошло, на некоторое время отлучились. Вытащили грязного и злого копателя схрона.

– Я пробовал копать ногами, но не могу присесть в яме, чтобы вытащить землю, – оживлённо, переводя дыхание, рассказывал Володя.

Собрались все. Давай решать: что делать? Луис настаивает, что углубляться надо ещё сантиметров на семьдесят, и расширять проход не разрешает.

– Но у нас более худого и длинного больше в запасе нет, – ехидничал Халбаич, обращаясь к кубинцам. – Если даже меня сложить вместе с Юрием Васильевичем, всё равно получится меньше…

– Вы покажите, как это делается, – решил схитрить Чекулаев, – вы же учителя, а мы – ученики. Нас надо учить… Вы – Maestros Profesores! Вы всё можете.

Кубинцы нашего юмора не понимали и не поддерживали. На предложение показать и покопать самим не поддались.

Пришлось на копание отрядить сразу трёх человек. Двое опускали, держа за ноги третьего – это был Геймур, а он котелком зачерпывал, как из колодца, землю, и его поднимали вверх. Теперь, посматривая на нас, хихикали кубинцы. Посмотреть на это даже Хорхе прибежал.

– Ничего-ничего. Приедете к нам в Союз – мы вас… мы вас… – А чего «вас», мы так придумать и не смогли.

Дело пошло веселей, когда после достигнутой глубины стали уходить в сторону. Образовалось пространство. Теперь в этом углублении смог поместиться только Халбаич.

К вечеру схрон был готов. Мы все залезли туда. Оставалось немного места для маленького склада: еды, воды, оружия. Посидели, привыкли к темноте и пространству и ушли к домику Хорхе – ночевать. А я лишь представил себе, какое немалое количество схронов в этих местах. Такие группы ходят на занятия в эти горы регулярно и уже давно. И знают, где – какой, только Хорхе и некоторые офицеры школы спецвойск. Если придётся им прятаться – лучшего места не найти.

Утром, проснувшись, после привычного утреннего кофе по-кубински быстрым маршем мы вышли к месту, куда стремились наши преподаватели ещё со вчерашнего дня. Они не говорили, что это, а лишь разжигали наше любопытство: «Вот придём, вы увидите это!.. Там – такое!.. Вам понравится!»

Был уже полдень, и зной начинал, несмотря на достаточно густой лес, давать о себе знать.

Место, куда мы стремились, оказалось водопадом. Удивительной красоты вид на него открылся неожиданно. Шум воды заглушил все остальные звуки. Откуда-то сверху, прямо из середины горы, лился мощный поток воды. Он был не очень большой, метров двадцать-тридцать высоты, но широкий и притягивающий к себе.

– Ниагара! – пошутил Халбаич.

– Это где-то в песках Кара-Кумов? – незлобиво одёрнул шеф. – Радуйтесь, что вас привели сюда. А то на следующей полянке ещё схрончик можем выкопать…

Но никто ни на слова Халбаича, ни Виктора Васильевича не обратил внимания. Все уставились на это чудесное зрелище. Перед низвергающимся потоком воды, у самого его основания было маленькое озеро, белое от бурлящей воды. На нижней террасе – озеро большое и спокойное. Здесь же присутствовал цвет голубой, и чувствовалось, что оно глубокое и холодное. Вокруг зелёные джунгли и заросшие растительностью горы, добавлявшие этому месту вид сказочного, райского уголка. В кустах на ветвях заметили парочку попугаев. Большие и с очень яркими перьями… При нашем появлении, тяжело взмахнув