Тысячи людей не видели в этом ничего зазорного, стараясьпопасть к патрону ранее других. При таких условиях должность привратника вбогатом доме становилась весьма выгодной, и многие вольноотпущенники стремилисьпопасть на это доходное место, получая неограниченный доступ к распределениюблаг и, собственно, большей части денег, предназначенных для подачек.

У дома Цезаря всегда собирались огромные толпы клиентов,желающих узнать, как хозяин дома провел ночь, и поприветствовать его снаступлением нового дня. Почти все граждане города знали о щедрости Цезаря.Имеющий огромные деньги верховный жрец не задумываясь раздавал деньги дляпопуляризации собственной персоны.

В свою очередь, у дома Лентула в прежние времена почти небыло людей, так как надменный претор презирал продажных клиентов, выдавая имлишь сухой хлеб и вино. Однако в последние дни посторонний наблюдатель легкомог обнаружить заметное оживление у дома претора. Более ста клиентов приходилисюда почти ежедневно пожелать доброго утра городскому претору. Многие из нихбыли одеты в дорогие тоги, на которые были наброшены трабеи, и они менее всегопоходили на несостоятельных римских клиентов. Любой римлянин мог без особоготруда узнать среди них людей, принадлежащих к самым богатым фамилиям Рима.

Городской претор Корнелий Лентул Сура по рождению такжепринадлежал к одной из наиболее известных и знатных фамилий «Вечного города» —Корнелиям.

Еще в молодости за распутный образ жизни он был изгнан изсената, а в период диктатуры Суллы, будучи квестором, умудрился растратитьгосударственные средства. Когда всесильный диктатор потребовал отчета орасходах, Лентул заявил, что отказывается отвечать, и выставил вперед икруноги, как обычно делали римские мальчики, проигравшие партию в мяч. Суллепонравилась такая необычная форма защиты, и он милостиво простил молодогоказнокрада. Но с тех пор за Лентулом прочно утвердилось прозвище Сура,обозначающее в переводе с латинского «икра ноги».

Его привычка запускать руку в государственную казну привелак тому, что однажды ему пришлось-таки держать ответ перед римским судом. ОднакоЛентул остался верен себе. После того как судьи большинством в два голосаоправдали его, он громогласно заявил, что для него достаточно было оправдания водин голос, и он напрасно истратил столько денег на подкуп еще одного «лишнего»голоса судьи.

После поспешного отъезда Катилины именно этот человек всталво главе антисенатских сил, возглавив заговор в городе. Но если подозрительныйКатилина еще пытался безуспешно уберечься от шпионов Цицерона, то Лентул былнеосторожным и неумелым конспиратором. В числе ста заговорщиков, посещавших егодом, было сразу четыре шпиона консула.

Согласно последнему плану Лентула, весь город был разбит насто частей, в каждой из которых одновременно должны были начаться пожары.Несколько десятков людей перекрывали водопроводы, усиливая общую панику.Безумный план претора предусматривал и почти полное истребление римского сената.Габиний с отрядом заговорщиков должен был захватить детей Помпея в качествезаложников, дабы подоспевшая римская армия Помпея не смогла бы изменить ходвосстания. Статилий со своими людьми должен был ворваться в казармы городскихкогорт, убить префекта Аврелия Антистия и склонить на свою сторону городскихлегионеров.

Новий Приск уже уехал на юг к своему дяде — Волкацию Туллудля переговоров. В случае отказа консуляра встать на сторону восставшихзаговорщиков кинжал Новия мог обеспечить молчание его дяди. Восставшиенамеревались выступить в день открытия праздника сатурналий, за шестнадцатьдней до январских календ. В дом Цетега почти беспрерывно несли мечи, кинжалы,копья, доспехи. Слуги Лентула и Цетега заготавливали в больших количествахпаклю и серу.

В последние дни Лентула начали мучить сомнения. Безрассудныйот природы, он понимал, сколь уязвимым может оказаться заговор, если восставшихне поддержит реальная военная сила. Полностью рассчитывать на комплектующуюсяармию Манлия и Катилины не приходилось, и Лентулу, как ему казалось, пришла вголову блестящая мысль.

В это утро, за несколько дней до декабрьских календ, послеочередного визита клиентов Лентула, к его дому уже спешили Цетег и Цепарий,срочно вызванные претором к себе. В эти тревожные дни Цепарий исполнял рольсвоеобразного курьера между лагерем заговорщиков в Этрурии, их приверженцами вАпулее и оставшимися в городе сторонниками Катилины.

Едва они вошли в дом, как рабы проводили их в атрий, гденетерпеливо поджидал гостей хозяин дома.

— Клянусь воинственным Марсом, я жду вас с раннегоутра, — начал Лентул, не давая им опомниться, — у меня хорошиеновости. В городе сейчас находится делегация галльского племени аллоборгов. Ониприехали жаловаться на притеснения местных магистратов и откупщиков. Я ужевстречался с ними, и они готовы оказать нам всякую помощь.

Цепарий покачал головой:

— Это было неосторожно, Лентул.

Цетег, напротив, обрадовался:

— Прекрасно, они могут выступить по нашему сигналу.

— Да. Они готовы начать, едва мы им скажем, — Лентулв возбуждении зашагал по атрию. На нем была короткая туника из александрийскойшерсти, на ногах легкие сандалия. Он нетерпеливо закричал рабам:

— Подавайте завтрак прямо сюда. Всем троим.

— Это очень опасно, Лентул, — снова сказалЦепарий, — они могут выдать наши планы Цицерону.

— Галлы не римляне, — возразил претор, — онине способны так быстро менять свои решения. Послы просят, чтобы мы вручили имписьма к вождям за нашими подписями.

— А если это подстроенная ловушка? И лемуры[119] галлов крадутся за ними, подстерегая нас, —недоверчиво сказал Цепарий. — Если вы подпишете эти письма, Цицеронполучит столь недостающие ему доказательства.

— Что может сделать этот позер, — резко заметилЦетег, — только окружить себя вооруженной стражей и шпионами.

— Цицерон очень хитер, — напомнил Цепарий, —он умудряется узнавать о всех наших планах.

— Но до сих пор наш консул не смеет никоготронуть, — быстро проговорил Лентул, несколько остывая.

Он сел на скамью, стоявшую в правой стороне атрия, увнутренних дверей. Напротив развалились Цетег и Цепарий. Рабы начали вноситькушанья.

— Ты хочешь все-таки дать им такие письма? —спросил Цепарий.

— Конечно. За аллоборгами могут подняться другиегалльские племена.

— Они могут объединиться и пойти на Рим. Во имядвуликого Януса, неужели ты не видишь такой угрозы? — резко спросилЦепарий.

— Нет, — немного подумав, решительно сказалЛентул, — они будут нашими союзниками. А Цицерону мы отрежем его длинныйязык прямо на глазах у сенаторов.

— Им нужен Сулла, — сказал, сжав зубы,Цетег, — как жаль, что мы не можем спуститься в Гераклейское прорицалище ивызвать дух Суллы.