Прокруст нередко «растягивает» или «сокращает» информацию,чтобы она соответствовала гипотезе или диагнозу. Иногда психотерапевт поступаетнаоборот: растягивает или сокращает гипотезу или диагноз, если они несоответствуют имеющимся фактам. Так в экспериментах по экстрасенсорномувосприятию, например, игральные карты могут быть угаданы неправильно, тогдаэкспериментатор обычно ссылается на расположение карт ранее или потом. Затемвыдвигается гипотеза, верная или неверная, но явно необоснованная, о чем-нибудьвроде «запаздывающего телепатирования» или «предвосхищающего видения». Таким жеметодом работает предсказатель, пообещавший, скажем, что одно из самых страшныхземлетрясений на Земле случится в 1989 году. Если землетрясения не произошло,он говорит, что, наверное, цифры явились ему в перевернутом виде, так чтособытий нужно ожидать в 1998 году, а может быть, это просто воплощенный впамяти след великого землетрясения 1699 года. Что за великое землетрясение 1699года? Конечно, где-нибудь на Новой Гвинее. Поскольку землетрясения тамслучаются довольно-таки часто, то из случившихся можно выбрать одно крупнее других.«А может быть, это о землетрясении 1683 года в Италии?» Ясновидец ведьуглубился в толщу времен на целых триста лет, ошибиться на десять-пятнадцатьлет нетрудно в таких условиях. Стоит ли придираться из-за такой незначительнойошибки!

Если сценарный аналитик стремится подходить к делу сподлинно научной объективностью и искать истину, он должен избегать такихситуаций, что, безусловно нелегко. Не сомневаюсь, например, что нечто подобноеПрокрусту «гостило» в данной моей книге, хотя я всячески старался этогоизбежать. Излагая столь сложную теорию на ранней стадии ее разработки, трудноот этого избавиться полностью.

Как вести себя в этих условиях? Доктор Родни Пейн сравнилпроблему обоснования выводов в сценарной теории с проблемой соотнесения карты иместности. Доктор Пейн — не только врач, но и авиатор. Он объясняет дело так:летчик сельскохозяйственной авиации смотрит на карту и видит телеграфный столби силосную башню. Потом он глядит на землю и видит то же самое: телеграфныйстолб и силосную башню. «Ага, — говорит он. — Так вот мы где...Теперь все ясно». На самом деле ясность обманчива. Друг, сидящий рядом,перебивает: «Минутку! Внизу — телеграфный столб, силосная башня и нефтянаявышка. Есть они на карте?» «Не все, — отвечает пилот. — Столб есть,башня есть, вышки нет. Наверное, ее сняли». «Дай мне карту», говорит друг. Онразвертывает ее целиком и изучает квадрат за квадратом. И вот он показываетпальцем то место на карте в двадцати милях в сторону от проложенного маршрута,где обозначены столб, башня и вышка. «Вот мы где», — говорит он. Пилоттолько разводит руками. Мораль: в подобных случаях смотри сначала на землю,потом на карту.

Психотерапевту следует вначале очень внимательно выслушатьпациента, выяснить ход его сценария. В этом случае он скорее найдет реальноесоответствие, а не подпадет под власть внезапной догадки. Затем он можетиспользовать волшебную сказку для понимания пути пациента, а подтверждениясвоего предсказания будет искать в реальной жизни пациента.

Трансакционный анализ включает в себя столь богатый наборразнообразных, перетекающих друг в друга понятий, что можно двигаться в любомнаправлении, будучи уверенным, что без «улова» (интересного и полезногорезультата) не останешься. Но такой подход не удовлетворяет логическимтребованиям к теории. Рассмотрим одно краткое изложение истории болезни,ставшей предметом обсуждения на семинаре по трансакционному анализу вСан-Франциско. Женщина, обратившаяся к психотерапевту по поводу фригидности,предположила, что он должен вступить с ней в интимные отношения. Мать учила ее,как одеться, чтобы выглядеть привлекательной, а отец — побуждал привлекатьвнимание мужчин.

В ходе дискуссии доктор К., представлявший пациентку,старался показать, что сконструированная таким образом сценарная матрица несоответствует действительности. Согласно схеме 7, изображающей вторичнуюструктуру Ребенка, Родитель в Ребенке (РРе) действует как встроенный«электрод», тогда как Взрослый в Ребенке (В Ре) — это интуитивный Профессор,эксперт, мастерски оценивающий окружающих. Но доктор К. считал, что в данномконкретном случае РРе действует как адаптированный Ребенок, а ВРе — как«электрод». Такой взгляд подтверждался данными из детского возраста пациентки.Многие коллеги его поддержали, прибегнув к логическим аргументам исвидетельствам, полученным в клинике. Они ссылались на игры, сценарии,указывали на адаптированного Ребенка пациентки. Могла ли стандартная матрицаустоять перед таким напором? Стрелки, которые нарисовал доктор К., соединялипациентку с ее отцом и матерью совсем не так, как это показано на схеме 7. Порабыло, пожалуй, вовсе зачеркнуть эту схему. Но при более внимательномрассмотрении все аргументы оказались несостоятельными.

Прежде всего, когда доктор К. при содействии аудиториипытался определить, что он понимает под РРе, ВРе адаптированным Ребенком и«электродом», он давал каждое определение с новой позиции. То он аргументировалс точки зрения опыта развития, то обращался к поведенческим аргументам, топрибегал к логике, то выдвигал на передний план эмпирию. Некоторые изэмпирических данных относились к трансакциям, некоторые — к играм и сценариям.В результате оказалось, что используется несколько различных концептуальныхсистем, каждая со своим особенным языком и подходом, и в поисках определенийавтор неосознанно перескакивал с одной на другую. Первая система — структурная,трансакционная, с четырьмя ключевыми понятиями: состояния Я, трансакции, игры,сценарии. Вторая — обосновывающая, также имеет четыре главных понятия. Это —поведение, дающее возможность операционализации, ментальные процессы (в томчисле «голоса», дающие указания), история развития, свидетельствующая опроисхождении поведенческих моделей, и, наконец, также проявляющиеся вповедении социальные реакции. Третий язык описания формировался попсихобиологическому принципу: Родитель в Ребенке, Взрослый в Ребенке — и т.д.Сюда же входили и функциональные определения, выражаемые прилагательными:адаптированный Ребенок, естественный Ребенок и т.д. Сами аргументы могли приэтом иметь либо логическую, либо эмпирическую природу.

Если все эти языки свести в таблицу, то можно получитькатегориальную сетку, упорядоченную с трансакционной, обосновывающей,модификационной и методологической точек зрения.