Доставили новые документы, и Кристоф, с нетерпением, ждал реакции.

Да, теперь это был тот самый договор, согласно которому Матвей терял все права, а его земля и всё, что на ней,  переходили в  собственность  Тейлора.

Поражённые волки тихо переговаривались, не понимая, почему так доволен и невозмутим русский. Неужели, ему пообещали больше, чем он отдал? Но куда уже больше – он отдал власть и земли!

- Итак, вы могли убедиться, что этот документ был подписан ещё  десять дней назад.  Дата, подписи: моя и Мэтью Григорьеффа, - довольно произнёс Тейлор, делая знак, выключить проектор. – Повторяю, что открыт для сотрудничества. Связывайтесь с моими бетами, записывайтесь на приём. Да, Брендон, - слегка развернулся он в сторону, где стоял альфа Кларенс, - я выхожу из семьи и расторгаю договор насчет твоей дочери, думаю, ты это и сам понимаешь, что так будет лучше. Не может быть подчиненный богаче и влиятельнее, чем его руководитель.

Брендон скривился, но промолчал.

- Мистер Григорьефф, что же вы молчите? Скажите нам хоть слово! – выкрикнул один их журналистов.- Почему вы продали свою собственность?

Матвей медленно обвёл взглядом зал, задерживаясь на доли секунды на некоторых лицах, потом сосредоточился на том, кто задал вопрос. Волки перестали дышать.

- Я ничего не продавал.

Оглушительная тишина.

- Но, как же? Мы только что читали документ!

- Вы читали два документа, - мягко продолжил Мэтью, - один я подписывал у вас на глазах, его вы изучили первым.

- Да, любопытный документ. Согласно ему, мистер Тейлор  отказался в вашу пользу от своей компании. Это – плата за земли в России?

- Земли в России никому не продавались.

- Но, как же? А второй документ, который нам показали?

- Второй документ, который нам показали, я в глаза не видел и никогда не подписывал.

Зал накрыла звенящая тишина.

Первым отмер Тейлор:

- Мистер Григорьефф запамятовал. Смотрите, вот же его подпись!

- Я не только никогда не подписывал этот документ, но и в руках его не держал, - спокойно повторил Матвей. – Думаю, любая экспертиза это подтвердит.

Кристоф задохнулся и бросился сравнивать подписи в документах.

- Покажите нам!

- Выведите на экран!

Зал оживился и загомонил.

- А-а-а!!!  Ты-ы-ы!!! – Кристоф и без экспертов увидел, что подписи совершенно разные. Его провели! Его – Тейлора! И кто? Какой-то русский щенок?

Взревев, оборотень перекинулся, и на Матвея понёсся рыже-серый волк, размером с крупную овчарку.

Матвей повел плечом и, не оборачиваясь, позволил Моррону показать себя зверю Тейлора.

Тот, оценив размеры волка противника, драться передумал, но поскольку, скорость он уже набрал, то затормозить не успел, влетев прямо в Матвея.

Короткое движение, истошный визг, и все замерли. Русский альфа, брезгливо отряхнув ногу, на которую попала жидкость, отошел на пару шагов назад, серо-рыжий зверь остался лежащим навзничь.

Отчетливо запахло мочой.

Оборотни скривились: нет большего позора, чем обоссаться, испугавшись соперника.

Зверь Тейлора, поняв, что волк русского намного сильнее,  а остановиться не получается, завизжал и потерял сознание от страха, забрызгав пол мочой.

Трещали фотоаппараты, вспышки не прекращались – Тейлор угадал – это событие станет  одним из самых освещаемых и обсуждаемых.  Всё произошло так быстро, что присутствующие в зале люди не поняли, откуда выскочила серая собака.

- Что с песиком? – подал голос один из журналистов. – Чей он?

- Песик болен, возможно, бешенством, - невозмутимо ответил Матвей. – Это – любимая собака мистера Тейлора.

- А куда девался мистер Тейлор?

- Побежал вызывать ветеринара.

Очнувшиеся оборотни подхватили «собаку» и поспешно унесли со сцены – не хватало еще, чтобы Тейлор очнулся и на глазах зрителей, среди которых были люди, перекинулся. Если первый оборот никто не рассмотрел, то этот-то не пропустят.

Судьба Тейлора была предрешена – демонстрировать вторую ипостась перед людьми запрещено. Наказание за это одно – лишение второй сущности.

Разговор продолжился: журналисты наперебой задавали вопросы русскому альфе, а тот на одни отвечал, какие-то оставлял без внимания.

- Мистер Григорьефф! Вы лично будете управлять компанией, которая перешла в ваши руки?

- Мистер Григорьефф, зачем вы ударили собачку?

- Мистер Григорьефф, вы планируете расширять сотрудничество с американским бизнесом? Ваши действия согласованы с президентом, он их одобряет?

- Мистер Григорьефф, вы женаты? У вас есть дети?

Антонио подал знак, Матвей коротко попрощался, поблагодарив за внимание и сославшись на неотложные дела, и удалился.  Волки, вежливо, но твердо принялись выпроваживать гостей.

Наконец, в здании остались только дикие, Матвей с Романом, Брендон Кларенс с двумя бетами и представитель Верховного альфы по Южной и Северной Америкам.

- Да, преподнесли вы сюрприз! – проговорил Умберто, один из бет Верховного. – Что ж, давайте разбираться.

- Давайте, - Антонио вышел вперед и, пробежав глазами по помещению, направился к удобному креслу. – Рассаживайтесь, в ногах правды нет.

Волки послушно распределили посадочные места.

- Итак, - начал Антонио, - начнем с того, что Тейлор сразу  повел нечестную игру. Мэтью вырос на моих глазах, ясно же, оставить его без поддержки я не мог.

Волки переглянулись.

- Документ на передачу русских земель Тейлору можете на любую экспертизу подавать – Григорьефф к нему не прикасался. Там не только  подпись не его, но и отпечатков пальцев Мэтью не найдется.

- Это и так ясно, - кивнул Брендон. – Но что делать со вторым договором, на компанию Тейлора?

- Он подписан у всех на глазах,  обеими сторонами добровольно, его невозможно аннулировать.

- Тейлор думал, что подписывает другое.

- Не важно, что он думал, мысли к делу не привяжешь, - возразил Антонио, - важно, что юридически к документу не придерешься. Что делать с компанией, пусть решает Мэтью. Это его пытались оглушить феромонами и привязать к самке, это его пытались облапошить, подсунув негодный скот по цене племенного. И я еще не упоминаю о попытке отнять его клан! К слову, даже если бы я не успел вмешаться, и договор был бы подписан, в России он не имел бы никакого веса.

- Почему? Документы юридически безупречны!

- Конечно, в России свои законы, не как везде – творят, что хотят!