- Там не работают обычные законы?

- Не все сразу! – Антонио откинулся на спинку кресла и улыбнулся. – С каких это пор человеческие законы для оборотней выше наших, волчьих? В России, чтобы стать альфой, не бумаги подписывают, а на бой вызывают. Если его принимают – волки бьются до победы, если никого, кто хотел бы оспорить право, не находится, волк становится альфой стаи. Не на всю жизнь – до момента, пока ему кто-то не бросит вызов. Ещё вариант -  если вся стая не выскажет недоверие или недовольство его работой.  Приехал бы американский койот с бумагами и претензией на место вожака, его бы стая тут же на сувениры разобрала. Вместе с договором.

- Тейлор – волк, не койот, - глухо бросил Кларенс.

- Да, я ошибся. Он не койот, он – шакал, - невозмутимо ответил Антонио. – Кто-то хочет возразить? Вспомните, что он перекинулся на глазах журналистов и человеческих бизнесменов. Счастье, что никто из них ничего не понял. Счастье, что Мэтью прошел отличную выучку у Диких, поэтому удержал зверя.

- Всегда знал – Россия – дикая страна с дикими законами. Биться за статус альфы?

- Вы забыли, что так было испокон веков. Альфой становился самый умный и опытный волк, сильный и смелый. Такой альфа – залог выживаемости стаи.

- Вспомнили, что тысячу лет назад было! Раз наши предки сырым мясом питались, нам надо также поступать до сих пор? – фыркнул Брендон. – К чему драки, когда все отлично решается с помощью грамотно составленных договоров и завещаний?

-  Оставим выяснение, чьи законы и образ жизни более правильный, на другой раз.  Что теперь будет с компанией Тейлора? Она – крупнейшая здесь, от неё зависит много волчьего и человеческого народа, - Умберто перевёл взгляд на Матвея.

- Как вы собираетесь наказать Тейлора? – вопросом на вопрос ответил Мэтт.

- Как заведено – выпьет отвар, запирающий зверя, - пожал плечами Брендон. – Я прослежу.

- Он должен был взять в пару твою дочь? – уточнил Мэтью. – Она  захочет его после случившегося?

- К сожалению, она к нему привязалась, но думаю, это поправимо. Зачем моей дочери оборотень с запертым зверем? Еще и настолько опозоренный, - фыркнул Кларенс. – Подберем ему какую-нибудь самку из дельт или омег, выделю домик, пусть живут, всё равно от Тейлора теперь никакого проку.  А дочь еще встретит достойного самца.

Матвей хмыкнул и обратился к Роману:

- Рэм, пусть приведут Саманту.

Волк кивнул и скрылся за дверью.

Оборотни с интересом ждали продолжения. Вошла волчица, при виде которой Кларенс скривился.

- Это же…

- Не важно, кем она была, - оборвал Матвей, - важно, кем она станет. Саманта, ты бы хотела иметь пару?

Волчица кивнула.

- Тебя устроит в качестве пары Тейлор, если его зверя навсегда запрут?

Саманта подумала и спросила:

- На что мы с ним  будем жить, и где жить?

- Я дам ему должность, Кларенс выделит дом.

- О! - глаза у Саманты заблестели. – Мы обменяемся метками, и у него запрут зверя? У нас будет дом и обычная работа?

- Да.

- Я согласна!

- Не боишься, что он тебя будет обижать? – поинтересовался Антонио.

- Не боюсь, у меня есть волчица, а  он останется без зверя.

- Щенков не будет, знаешь это?

- Никогда не любила детей и не стремилась их иметь. Хочу спокойной и сытой жизни, без игр и интриг.

- Можем мы узнать подробности задумки? – отмер Умберто.

- Компания Тейлора теперь моя, - заговорил Матвей, - но жить здесь я не собираюсь. Мне нужен  толковый управляющий, его, я надеюсь, мне подберет Антонио Люпо. Как и помощников. Но одного помощника назначу я сам – им станет Тейлор.

- Начнет играть против?

- Не начнет, его доход будет напрямую зависеть от дохода и процветания компании. Больше и лучше поработает, больше получит. Потом, он бросил мне вызов, это все видели. Ничего, что сам же в обморок упал, я всегда могу приехать и потребовать завершить поединок.

Волки понимающе переглянулись.

Понятно, что между неминуемой смертью и  жизнью Кристоф выберет жизнь. Он еще легко отделается – у него будет дом, работа, позволяющая не думать о куске мяса, пара. Да, запрут зверя, это больно, но лучше жить без зверя, чем вместе с ним сгинуть.

- Согласен, это оптимальный выход, - отреагировал Умберто. – Антонио, вам надо будет переговорить с Верховным.

- Непременно. Я сообщу, когда у меня будут свободные дни, - кивнул альфа Диких. – Что ж, полагаю, все вопросы решены. А, нет, еще один остался. Саманта может идти. Остался вопрос с Энн Ли. Позвать, она тут неподалёку?

Матвей напрягся – что еще задумал Антонио?

- Что еще за Энн Ли? – поднял бровь Умберто.

- Квартеронка, - продолжил Антонио.

- Мы все её знаем, зачем её сюда приглашать? - буркнул Брендон, отводя глаза. - Она тоже помогала Тейлору?

- Нет.  Тейлор  склонял шантажом  Энн Ли к сожительству, - объяснил Антонио.

- Это их дела, - бросил Кларенс.

- Он насильно удерживал её мать, обещая покалечить женщину, если квартеронка не уступит ему.

- Это их дела. Волков не интересуют люди и полукровки, не имеющие зверя, - флегматично повторил Брендон.

-  Отец Энн Ли – Винс – был сильным волком. Отец  Меган, это мать девушки, тоже оборотень. Вы не знали, кем он был, и где сейчас?

- Меня не интересуют полукровки и те, кто их плодит, - брезгливо фыркнул Брендон.

- Тем не менее, эти самки состоят в вашем клане.

- Это не самки, это человеческие женщины, у них нет волчиц! Да, пожалел, дал работу, но теперь передумал. Меган Джонс и Энн Ли Джонс не принадлежат к клану Кларенса, - громко заявил Брендон, - мне всё равно, что они, где, с кем и как.

- Все услышали, - подтвердил Умберто.

- Прекрасно, - отозвался Матвей, - тогда ни у кого не будет возражений, если я заберу обеих женщин с собой?

- Нет.

- Конечно, нет.

- На этом, действительно – всё, - хлопнул по столу ладонями Антонио и поднялся. – Мистер Григорьефф оформил на меня доверенность, так как собирается возвращаться домой.  Все вопросы по компании  будем решать через меня.

Оборотни переглянулись – если обвести вокруг пальца русского, еще можно было попытаться, то с Люпо лучше не связываться.

Умберто еле заметно качнул головой и шевельнул руками, показывая, что ничем не может помочь. Брендон огорченно выдохнул.

Кучка оборотней, половина довольных жизнью, половина – взъерошенных и огорченных, вышла из здания и на минутку остановилась у входа, прощаясь.