– Есть, атаман, я вас не подведу! – с чувством выкрикнул тот, продолжая стоять передо мной по стойке смирно.

– Много текста, сотник. Вперёд исполнять приказ.

Зван расплылся дурацкой улыбкой и словно угорелый сорвался с места. Посмотрев ему вслед, я ухмыльнулся. Нечаянно став сотником, он уже своего не упустит, костьми ляжет, но выполнит приказ, и это мне в нём понравилось. Думаю, понравится и остальным, как-никак, а после сегодняшней свистопляски командный состав будет основательно прорежен, а, как давно известно, свято место пусто не бывает, так что освободившихся вакансий будет достаточно…

Новоиспечённый сотник управился быстрее пяти минут, выстроив шесть десятков вооружённых бойцов и даже с пушками и картечницами на конной тяге. Обойдя куцый строй и назначив бойцов исполнять обязанности отсутствующих урядников, Зван, чеканя шаг, подошёл ко мне и рявкнул:

– Сотня построена, атаман!

Выполнил приказ он не в полном объёме, но я пока не стал его за это отчитывать, сейчас не время и не место для проведения воспитательной работы, тем более отчитывать командира на глазах подчинённых – последнее дело. Оглядев замерших бойцов, я обратился к ним:

– Казаки, подъесаул Каракай и ряд сотников с некоторыми урядниками вздумали учинить бунт и сдать нас всех графине Фарно. Это измена, казаки, и за эту измену заговорщики должны быть сурово наказаны.

Бойцы, услышав это, глухо заворчали, и я их прекрасно понимал: буквально недавно получив вольную и вкусив все её прелести, отказываться от неё категорически не желали. Да, я несколько приврал насчёт графини Фарно, но уж чего только не сделаешь, чтобы повести людей за собой…

– Сейчас выходим с излучины, аккуратно окружаем административное здание фильтрационного лагеря и предлагаем добровольно сдаться, а если нет… Так на нет и суда нет. Приказ понятен?

– Так точно, атаман! – нестройным хором воскликнули бойцы, сурово взирая на меня.

– Вперёд, бойцы!

Неполная сотня пошла вперёд, а за ней потянулись пушки и картечницы. Я пристроился с правого фланга колонны.

Пройдя сквозь излучину и выйдя через крепостные ворота, мы направились к бревенчатому зданию, где засели заговорщики, и только тогда возле ворот наконец объявился Милош в сопровождении своей разведывательной сотни. Его бойцы за нашей спиной закрыли ворота и, рассредоточившись, взяли под свой контроль крепостную стену.

Подойдя к административному зданию метров на сто, я, резко ускорив шаг, вышел вперёд и жестами стал отдавать команды. Новоиспечённый сотник, мгновенно уловив их смысл, остановил бойцов и продублировал полученный приказ. Казаки слаженно рассыпались и, взяв оружие на изготовку, стали окружать здание. Когда это было сделано, я вышел вперёд и что есть мочи заорал:

– Каракай, выходи с поднятыми руками и не вздумай делать глупостей, пристрелим на месте. Это касается всех остальных заговорщиков. Выходите по одному и бросайте оружие.

– А не много ли ты на себя берёшь, атаман?! – послышался издевательский вопль теперь уже бывшего подъесаула.

– Беру столько, сколько могу унести! – прорычал я в ответ.

И в этот момент за крепостной стеной раздалась частая стрельба из мушкетов и штуцеров, а чуть позже к ним присоединились несколько картечниц. Дело начинало приобретать очень серьёзный оборот…

– Ну что, съел, атаман Кудряш?! – всё тем же издевательским тоном проорал Каракай и спустя несколько мгновений заорал вновь: – Сдавайся, атаман, или я тебя на кол посажу, хотя нет, я обещал графине Фарно тебя живым доставить, а вот что касается здоровья, об этом ничего сказано не было. Ну ничего, уж она тебя, голубчика, сама на кол посадит, а я ей в этом подмогну!

Вот так-так… я о графине сболтнул, чтобы народ обозлить, а оно вот что выходит… Моя самозваная жёнушка, оказывается, уже и сюда свои длинные ручонки дотянула… М-да-а… хреново, однако…

– Атаман, разреши, мы по ним из пары картечниц саданём, – с азартом попросил Зван, от злобы покусывая губы.

– Давай, – согласился я, продолжая внимательно прислушиваться к разгорающейся перестрелке за крепостной стеной, а бой там, судя по всему, разворачивался нешуточный.

Зван зловеще ухмыльнулся, отдал распоряжение жаждущим поквитаться за измену бойцам, и те быстро вывели две чёртовы мельницы, сноровисто подготовили их к стрельбе и открыли беглый огонь. Ах, как хороши были картечницы в своей смертоносной работе, прямо загляденье! Щепа от толстых брёвен красиво разлеталась в разные стороны, но, к сожалению, выпущенные пули пробить навылет их так и не смогли, мы ведь не просто административное здание строили, а, считай, крепость в миниатюре.

– Не взять тебя нас, атаман, – издевательски ухмыляясь, вновь подал голос Каракай, – кишка у тебя тонка!

– Ну, сволочь, ну, падла, да я ж тебя сейчас… – злобно шипя сквозь зубы ругательства, процедил Зван и, не спрашивая моего разрешения, отдал команду пушкарям вывести все четыре орудия и открыть огонь по изменникам.

Ухнуло первое орудие, затем второе, третье, и, наконец, выстрелила четвёртая пушка. Из-за густого порохового дыма видно было плохо, но, когда он рассеялся, пред нашими взорами предстала картина основательно повреждённого здания с большой пробоиной в фасадной стене.

– Вперёд, казаки, возьмём этих иродов окаянных! – прорычал новоиспечённый сотник и, выхватив пистоль, бросился в здание.

Бойцы, поддержав порыв своего нового командира, бросились за ним.

– Только живыми брать! – крикнул я им вслед, вдруг ощущая в глубине души возрастающую тревогу. Осмотревшись по сторонам, я зацепил краем глаза какое-то движение в степи и, выхватив бинокль, всмотрелся. Это была рыцарская конница, закованная в тяжёлые латы из Вольных баронств. Она неслась в нашу сторону, и мы даже при всём желании вернуться в крепость не успели бы, да и обстановка там непонятная. Попал, что называется, меж двух огней… – Твою же!. – раненым зверем взвыл я и бросился в здание.

– Зван, ты где, ёперный театр?!

– Здесь я, атаман! – подбегая ко мне, откликнулся он, волоча за шиворот какого-то пленника со связанными за спиной руками.

Всмотревшись в окровавленное лицо, я узнал бывшего подъесаула Каракая, пребывающего в беспамятстве.

– Вот он, ирод! Живьём взяли голубчика!

– Тащи это чмо обратно в здание и давай в темпе организовывай людей, пушки и картечницы в избу затаскивайте, на нас латная кавалерия из Вольных баронств несётся! Будут здесь очень скоро. Если не успеем забаррикадироваться, хана нам, как пить дать в капусту порубят.

– Есть, атаман!

Грубо схватив пленного Каракая и втащив его в дом, он подозвал урядников, чётко отдал команду и бросился помогать затаскивать наши пушки и картечницы. Управились они быстро, выставив жерла орудий в окна и на скорую руку обустроив оборонительные позиции, так как заговорщики это сделали до нас.