– Жаль пороха и боеприпасов маловато у нас, всего по двенадцать выстрелов на ствол, хорошо ещё к картечницам в наличии имеется шестнадцать боекомплектов, – проворчал взмыленный Зван, всматриваясь в приближающуюся латную кавалерию в окуляры моего бинокля.

– Блин, вот же я дубина стоеросовая! – с досады хлопнув себя по лбу, воскликнул я. – Тут же под досками пола схрон имеется с оружием и боеприпасами!

– Где он?! – встрепенулся Зван, лихорадочно подготавливая оружие к смертельной схватке.

– В общем зале, но ты оставайся на месте, я сам всё сделаю.

Я бросился в зал, по дороге захватив троих бойцов, и мы взялись срывать толстые деревянные плахи пола. С большим трудом используя подручный инструмент, оторвали несколько досок, под которыми находился десяток больших просмолённых ящиков с мушкетами, порох с пулями и даже несколько десятков ручных бомб. Я, когда ещё только начинали строить этот фильтрационный лагерь, как в воду глядел, что всё это может в какой-то момент пригодиться, вот и пригодилось…

– Ух, теперь заживём, братаны! – воскликнул один из бойцов, первым вскрывший герметично запечатанный ящик с мушкетами.

– Давайте в темпе вальса вскрывайте остальные ящики и заряжайте оружие, ведь с минуты на минуту по нашу душу пожалуют.

Бойцам дважды повторять не пришлось, они дружно схватили в охапки мушкеты и стали быстро их заряжать, готовясь как можно дороже продать свою жизнь панам из Вольных баронств. На пощаду они не рассчитывали, не рассчитывал на неё и я.

– Атаман, наши хоромы рыцари окружают, вот только не пойму, чей на них герб изображён, да и знамя мне совсем незнакомо, но это точно гвардейцы, а не наёмники, зуб даю, – послышался задорный вопль новоиспечённого сотника.

«Да уж, значит, моя самозваная жёнушка, чтоб ей провалиться, отправила по мою душу своих гвардейцев», – подумалось мне.

– Ясно. Сейчас мы ручные бомбы разнесём и передадим заряженные мушкеты, – отозвался я и, подхватив большую холщовую суму, доверху наполненную гранатами, рысью побежал их разносить бойцам, замершим на боевых позициях.

Быстро управившись, я вновь схватился за мушкеты и стал их заряжать, стараясь не рассыпать дефицитный порох.

– Атаман, там какой-то хмырь с белым флагом к нам идёт. Весь расфуфыренный, как натуральный индюк, с плюмажем разноцветным и в кирасе, покрытой сусальным золотом.

– Сейчас взгляну, Зван, – откликнулся я, схватил заряженный мушкет, осторожно подошёл к окну и взглянул.

– Гм… действительно на индюка смахивает, а не на бывалого воина, – негромко высказал я своё мнение, чем вызвал нестройные смешки среди приготовившихся к сражению бойцов.

Неизвестный же мне аристократ, а это был именно он, так как такие шикарные доспехи мог позволить себе далеко не каждый, остановился в двух десятках шагов от дома, набрал в лёгкие побольше воздуха и хорошо поставленным голосом громко заговорил:

– Я барон Итен да Войра, командующий личной гвардией её светлости графини Фарно, вызываю атамана Кудряша на переговоры.

– Ой, атаман, не верю я этому расфранчённому хлыщу, – сварливо проронил один из бойцов, находившийся рядом со мной по правую руку, – от этих аристократов одни только неприятности, небось, и этот какую-нибудь хитрую подлянку удумал.

– Задумал или нет, но идти всё равно надо, хотя бы для того, чтобы выиграть какое-то время для более лучшего обустройства нашей обороны.

– Ну, как знаешь, атаман, – проворчал боец, в душе признавая мою правоту.

Тяжко вздохнув, я поставил в угол мушкет и, сняв шашку, лихо выпрыгнул в окно. Неспешно подошёл к барону, поправляя на голове кубанку.

– Хорошая погодка, господин барон, не правда ли?

Удивлённо стрельнув глазами, да Войра оглядел меня с головы до ног и на всякий случай уточнил:

– Вы и есть тот самый атаман Кудряш?

– Собственной персоной, барон.

– Хм… описание вашей неординарной внешности полностью соответствует оригиналу… – нахмурив брови, обронил он и, помолчав, заговорил вновь: – Господин атаман, сдавайтесь, я гарантирую вам жизнь и сохранение личного оружия.

– Нет.

Глубоко вздохнув и покачав головой, барон внимательно посмотрел на меня и произнёс:

– Господин атаман, у меня приказ: я должен вас в целости и сохранности доставить во владение графини Фарно, являющейся вашей законной супругой, и приказ этот я выполню, чего бы мне это ни стоило.

«Ну да, ну да… доставить, чтобы потом в какой-нибудь уединённой камере или каземате удавить», – с грустной иронией подумал я.

– Господин барон, будьте столь любезны, передайте моей дражайшей супруге, ныне именующей себя графиней Фарно, что я ни за что живым не дамся, да и вообще я хотел бы с ней развестись и тем самым освободить нас обоих от столь ненавистных оков брака. Я готов в любое время выслушать её поверенных адвокатов, но имейте в виду, если она добровольно не даст мне развода, быть войне.

– Простите, вы это серьёзно говорите? – округлив от изумления глаза, поинтересовался да Войра, непроизвольно схватившись за ремень бирюзовой накидки.

– Я сама серьёзность, господин барон.

– Стало быть, вы отказываетесь от королевского титула?

«Упс… О чём это он?» – не понял я, но, чтобы не дать повода в своих сомнениях, ответил на поставленный вопрос:

– Разумеется, отказываюсь, тут даже обсуждать нечего.

– Насчёт вашего развода я не имею никаких инструкций, а посему мне придётся в точности выполнить полученные инструкции от пока ещё графини Фарно, – в некоторых раздумьях произнёс барон, пристально всматриваясь на стоявшего против него человека.

– Попытайтесь, – делано равнодушно пожав плечами, отозвался я, – но предупреждаю сразу: стоить вам это будет очень и очень дорого.

– Я всё ж таки попытаюсь, господин атаман.

– Как вам будет угодно, сударь, – с ухмылкой ответил я и, неторопливо развернувшись, медленно пошёл к посечённому осколками и картечью зданию.

Войдя внутрь, я оглянулся: барон да Войра шёл к своим гвардейцам, которых было хорошо вооружённых порядка шести или даже семи сотен. Благо ещё у них с собой артиллерии не имелось, а то вообще был бы полный… атас. Соотношение сил, знаете ли, не в мою пользу, да и помощи со стороны Хортицы ожидать явно не приходилось. Там всё ещё продолжалась интенсивная перестрелка, прерываемая изредка глухими раскатами пушечных выстрелов. Ничего не скажешь, блестяще продуманная и реализованная спецоперация по поимке беглого муженька…

– Атаман, гвардейцы спешиваются и начинают сколачивать из толстых досок защитные щиты, – послышался взволнованный голос Звана.

Я взял протянутый бинокль и всмотрелся. Действительно, гвардейцы графини, притащив откуда-то доски, занялись изготовлением щитов для предстоящей атаки.