девушку из моего дворца, а до этого пытался убить меня. Я отметил, что внешне сын очень похож на отца, но вот умом, судя по всему, в семье Траянов старшее поколение сильно превосходило младшее. Флавий Дексий не стал особо расшаркиваться и любезничать. Он слегка поклонился и буркнул:

— Ваш воин дрался великолепно император. Я и не знал, что у такого сосунка, как вы, есть такие прекрасные бойцы.

— И это не только он, есть еще и получше, — заверил я лидера русиев. — Такие, которые справятся с любым вашим самым прославленным бойцом, готов поспорить.

— Нечего еще делать, устраивать бессмысленные поединки на потеху публики, — проворчал Дексий. — Лучше бы с варварами устраивали войну, да выгнали из всех с римской земли. Только и знаете, что сорить деньгами и заниматься всякой ерундой. Только одна радость и осталась, это гонки колесниц, единственное настоящее развлечение истинных римлян. Впрочем, юноша император, вы не прирожденный римлянин, вам не понять, как это важно для народа и сенаторов.

— Мы сегодня как раз будем обсуждать проведение гонок, еще встретимся во дворце, — ответил я вежливо, хотя уже и устал от его брюзжания.

Я оглядел толпу расходящихся сенаторов и куриалов, как в Риме называли советников правительства от местных властей. Дядя уже давно уехал, Цинна тоже. Наверное, понял, что ему не светит остаться магистром оффиций в ближайшее время. Мне же нужно было найти много денег в ближайшее время.

Кто из этих людей мог бы мне их предоставить? Наверное, только члены правительства, мои дядя и отец. Чтобы провести то, что я задумал, мне требовались деньги, много денег. И это не считая тех проектов, которые я затеял во время проведения Эквирий.

Внезапно среди расходящейся толпы я заметил человека, пристально глядящего на меня. Я сразу догадался, что это Друз Секстилий Фальк, тот самый лидер левков, что приказал Критону прикончить меня. Чего это ты уставился на меня, прищурившись, будто бы планируешь, куда нанесет удар твой следующий наемный убийца? Оглянувшись, я увидел, что мои огромные телохранители стоят наготове, а значит опасность быть умерщвленным прямо сейчас не стоит на повестке дня.

Ну что же, почему бы с тобой не поиграть в гляделки, юный главарь «белых»? Я кое-чему могу научить тебя в этой несложной, но напряженной игре. Решив так, я уставился на Фалька, твердо уверовав, что в конце концов все равно одержу над ним победу.

Но в это же самое время лидер партии левков внезапно сорвался с места и бросился ко мне. Он реально не шел, размахивая руками, а именно бежал, причем делал это очень быстро.

Учитывая то, что он отправил ко мне Критона, я отступил назад, а впереди всех оказался Марикк. Фальк хотел обогнуть неожиданное препятствие в виде человека-горы, которую представлял из себя Марикк, но не смог.

Бывший разбойник просто вытянул руку, схватил бегуна за шею и легким движением руки бросил на землю. Дьявол тебя раздери, Марикк, ты что, с ума сошел? Как мне привлекать на свою сторону лидеров партий, если ты кидаешь их в грязь, пачкая белоснежные одеяния с позолоченными краями?

— Что случилось? — сказал я, подходя ближе к Фальку и помогая ему подняться. — Вы так бежали ко мне, что споткнулись и упали? Не ушиблись?

Факционарий белых оттолкнул мою руку и поднялся сам, красный от смущения и волнения. Он двигался резко и прерывисто, кажется, бегать всюду было его привычной для него манерой передвижения. Вот проклятье, видимо, я с помощью моего телохранителя сделал порядочную глупость.

— Я хотел просто поздороваться с вами, император и выразить свое почтение, — сказал Фальк, отряхивая одежду от пыли и грязи. — Но ваш тупоголовый охранник принял меня за убийцу. Вы можете сказать ему, кто я такой и что у меня в обычаях нет убивать императоров?

Я с удивлением глядел в это худое и молодое лицо, настолько же неописуемо безмятежное, насколько и умеющее выдавать ложь за правду. Наверное, даже я, выдающийся лжец, не смог бы стоять перед человеком, которого поручал убить, и с такой восхитительной наглостью заявлять ему, что он никогда бы так не поступил. Что это, высший пилотаж по цинизму? Недаром мне говорили, что Фальк выдающийся человек.

— Что же, я очень сожалею о случившемся, — ответил я. — Вам не следовало так торопится, он принял вас за убийцу, бегущего ко мне с кинжалом. Вы знаете, что на днях на меня было совершено два покушения, одно с ножом, другое с ядом? Поневоле пришлось принять меры безопасности, ничего не поделаешь, поймите меня, сенатор.

— Да, я слышал об этом, — беззаботно сказал факционарий, закончив отряхиваться и даже ухом не поведя при упоминании Критона. Какой, однако, выдержанный молодой человек, у него действительно большое будущее. Надо с ним подружиться, чтобы не пришлось убивать. Право, я буду искренне сожалеть, если мне придется все-таки уничтожить его. — Говорят, злодей потом ушел с вами на праздники Луперкалий, но так и не вернулся. Видимо, ему стало плохо по дороге и он скончался, а теперь валяется где-нибудь в канаве? Что касается меня, то я должен предупредить, что всегда двигаюсь очень быстро и окружающие действительно часто пугаются моих резких движений. Но я не думал, что император тоже встревожится, ведь вы такой храбрый молодой человек, готовы сами драться любым видом оружия.

— Этот преступник, его, кстати, звали Критон, пытался снова прикончить меня, поэтому мне пришлось приказать его убить, причем этот вопрос решен теперь окончательно, — сказал я, пристально вглядываясь в лицо Фалька, дрогнет ли оно и выдаст ли своего хозяина.

Но нет, я же говорю, этот человек обладал удивительной выдержкой, на его физиономии не дрогнул ни один мускул. Более того, он тут же быстро добавил:

— И правильно сделали, император, таких гнид надо давить в самом зародыше, еще когда поймали его.

— Возможно, нам так и надо было поступить, но мы ведь пытались узнать имя организатора преступления, — вкрадчиво сказал я, продолжая пристально следить за собеседником. — И вы знаете, перед смертью он успел кое-что сказать… Он назвал имя своего заказчика.

— Да что вы говорите, и кто же это был? — с восхитительной выдержкой спросил Фальк.

Он продолжал пристально смотреть на меня, но я понимал, что не могу сейчас назвать его имя, для этого еще не пришло время. Может быть потом, когда я стану настоящим императором которому никто не смеет противоречить, а казна которого полна золота, я и смогу говорить своим противникам в лицо обвинения, но только не сейчас. Я же решил поре укротить этого зверя