Элина стояла у машины, держась за открытую дверь.

– Да. Прости.

– Не за что.

Перед лесенкой, ведущей на крыльцо, примостилась детская коляска. Элина кивнула в ее сторону:

– Кто там?

– Иди посмотри.

Элина подошла. Йоусия откинул марлю, которая держалась на двух бельевых прищепках. В коляске, прижав маленькие кулачки к груди, спал младенец.

– Это Саара Элина Мякитало.

– Милая.

Они сели на ступеньки.

– Ты облысела, – заметил Йоусия.

Элина погладила ежик на голове.

– Ага.

И вытянула ноги.

– Как у тебя дела? – спросила Элина.

– Да какие тут дела…

– О’кей.

– Как сама?

Элина задумалась. Йоусия сорвал травинку и стал отрывать от нее маленькие кусочки.

– Лучше некуда, – сказала Элина.

– Ну, славно. Ты тогда так спешила в магазине.

– Ага.

Элина стала рассказывать о событиях последних нескольких дней. Про щуку, водяного и проклятие. Но ни словом не обмолвилась о том, как проклятие было наложено. Йоусия кивнул. Он и сам это знал. Элина рассказала и об Янатуйнен. Как та направила на нее пистолет. Об Аско, Сове и воблине. И о коргоруше, которую сделал Аско из скульптуры Йоусия.

Услышав об этом, Йоусия ахнул. Вскочил на ноги и произнес гневную речь о том, как, оказывается, его земляки на самом деле относятся к искусству. Элина не перебивала. Йоусия перевел дух, чтобы продолжить, но взглянул на Элину и осекся.

– Так что было дальше? – спросил он, снова усаживаясь.

– Ты преуспел по части самоконтроля.

– Ладно тебе, что дальше-то?

Когда Элина описывала, как Олли-Колотун сражался с водяным, Йоусия перебил ее:

– Водяной не погиб.

– Как это – не погиб?

– Я утром его видел.

– Ну-ну. И где?

– Там, на берегу.

Йоусия делал зарядку, когда увидел, как водяной повздорил с Пюссю-Эки. Живущий по соседству Пюссю-Эки пришел на рыбалку, а водяной плавал перед ним взад-вперед и уговаривал посоревноваться с ним. Пюссю-Эки смеялся и мотал головой.

– Редкая сволочь, – сказала Элина, – этот водяной.

– Ага.

Они поговорили о новом доме Йоусия. Он был похож на старый родительский, до их фермы был всего километр. Йоусия сказал, что его отец умер два года назад. Мать по-прежнему живет в том же доме и каждый день их навещает.

– Мы с Яаной предложили маме переехать к нам. Но она не хочет. Ну, да ты ее знаешь.

Йоусия сообщил также, что занялся живописью.

– Рисую слащавые речные пейзажи, представь себе! Они хорошо продаются.

С реки раздался звук мотора. Вскоре показалась и лодка, приближавшаяся сверху по течению. Она сбавила скорость, повернула к берегу, затем исчезла из вида. Через несколько минут на обрыв поднялись две фигуры. Яана Кейппана держала за руку маленькую девочку. В другой руке у нее было тяжелое с виду ведро.

– Добрый день, – сказала Яана.

– Добрый день, – ответила Элина.

Йоусия кивнул в сторону ведра.

– Что поймала?

Яана протянула ему ведро, но, прежде чем Йоусия успел в него заглянуть, девочка крикнула, что там кумжа.

– Ничего себе, кумжа! – изумился Йоусия.

Девочку звали Рийна. Элина поздоровалась, но кроха застеснялась и спряталась за спиной у мамы, разглядывая оттуда незнакомку.

– Может, уху сварим? – спросила Яана.

– Конечно!

– Оставайся пообедать, – предложила Элине Яана.

– Тороплюсь немного.

Рийна схватила ведро за ручку и попыталась его поднять. Йоусия пришел на помощь.

– А могу и остаться, – сказала Элина. – Если только вам не помешаю.

– Конечно, не помешаешь, – ответила Яана.

Они ели в избе. Полки ломились от бесконечных скульптур и фигурок, сделанных самим Йоусия.

Разговаривали о повседневных делах, о совершенствовании сферы услуг в поселке. Впрочем, быт здесь мало изменился.

После кофе Элина засобиралась в путь. Йоусия вышел ее проводить. Они стояли у машины. Дрозд-рябинник прыгал на только что подстриженном газоне.

– Сам косил? – спросила Элина.

– Разумеется.

– Поверить не могу.

– Ты поразишься, если узнаешь, как много всего я теперь умею делать.

Элина погладила траву носком ботинка.

– Послушай.

– Что?

– Ты счастлив?

– Ну, это такой вопрос…

– Ты не мог бы все-таки ответить?

– Скажем так: из-за Нью-Йорка я больше не переживаю.

– О’кей.

– А ты?

– Все хорошо.

– О’кей.

Элина открыла дверцу машины.

– Ну, я поехала.

– Давай.

Она села в машину, завела двигатель и выехала со двора. На перекрестке включила поворотник. Подождала, пока проедет грузовик. В зеркале заднего вида Элина увидела, что Йоусия уже вернулся в дом. Река за домом казалась широким поясом из сверкающего металла. Элина вывернула на шоссе и поехала на юг.

…что в это время года здесь светло круглые сутки.

Представь, что Бог направляет лампу на Землю и не выключает ее даже ночью. Она горит и тогда, когда люди трут глаза, не в силах им поверить. Как, по-твоему, хорошо так поступать?

Ну что ж, я выскакиваю из болота, как побег из бобового семени. Мои ноги отрываются от земли. Я поднимаюсь в воздух… Хватаю тебя за рукав и забираю с собой. Вот так. Подумаешь, ботинки свалились. О них позаботятся торфяные буки. Посмотри, как красиво выглядит болото отсюда, сверху! Коричневый и зеленый гуляш в окружении деревьев. Не дергайся. У меня крепкая хватка… Там остался Большой залив, а в той стороне ферма Юлияакко. Смотри-ка, во дворе больше не видно машин. Странная полицейская уехала вскоре после нашей героини.

Кстати, какая интересная мысль! Мы еще можем успеть, если я возьму все в свои руки. Держись крепче! Кепка упала? Не обращай внимания. Вон! Видишь ее машину? Она остановилась перед пограничной будкой.

Мы парим, как перышки, прямо над будкой. Шлагбаум, перекрывающий дорогу, поменяли, поставили новый, он сверкает белой краской. Пограничник наклонился к окошку, как будто никогда в своей жизни ничем другим и не занимался.