— А с какой целью на фасадах Маяка и собора в Севилье изображалась подпись адмирала?

— Затем, чтобы дать знать, что именно он организовал похищение и прах находится у него. Он захотел поставить именно такой опознавательный знак не случайно. Он знал, что мы пользуемся этим сигналом, когда необходимо изъять документы из памятника. Если одна из наших групп решает вскрыть хранилище, она это делает и оставляет подпись адмирала, обозначающую, что архив взял кто-то из своих.

— Рональд был хитрым парнем, но очень опасным, — заявил Оливер.

— Еще один вопрос, Мерседес, — обратилась к наставнице Альтаграсиа. — Я понимаю ваше стремление поднять престиж страны, апеллируя к личности Колумба и сделав из него национальный символ, своего рода фирменный знак, чтобы мир узнавал нас.

— Да.

— Но неужели для этого так необходимо, чтобы прах адмирала покоился здесь?

— Он сам этого хотел. У нас есть документы, где он говорит, что желает быть похороненным на острове. Мы должны уважать его волю.

Донья Мерседес рассказала подробнее о завещании Христофора Колумба похоронить его на Эспаньоле. О своем желании мореплаватель сообщил сыну Диего и его супруге, Марии де Толедо. Впоследствии донья Мария позаботилась перевезти прах в Санто-Доминго. Она была погребена в соборе рядом с мужем и свекром.

— Как, по-вашему, разве можно найти оправдание тому, что семья Колумб, которая открыла Испанской империи путь к богатству и величию, столетиями не удостаивалась даже скромного надгробия? Вот как испанское правительство относилось на протяжении веков к династии Колумб! Разве это справедливо?

— Италия всегда заявляла о своих правах на Колумба намного решительнее вас, — энергично кивнула Альтаграсиа. — И даже в Соединенных Штатах адмирала почитают больше, чем в Испании.

— Не спорьте, сеньор Оливер. На могиле великих людей должно быть надгробие, чтобы люди имели возможность отдать дань уважения усопшим и поклониться тому, что для них свято. А чем родная страна отблагодарила Колумба, прославившего и возвеличившего ее? Кандалами, всяческими мелкими придирками и скаредностью?

— И потому вы построили для адмирала новую гробницу, достойную фараона? — задумчиво сказала Альтаграсиа.

— Да, разумеется. Наше братство больше столетия возводило новую гробницу под первым христианским собором Нового Света. К счастью, конструктивные особенности фундамента это позволяли. Мы стремились доказать, что останки, захороненные в Санто-Доминго, являются подлинными. Но тут возник американец с его гениальным предложением. Две группы останков! И тогда не осталось бы ни малейших сомнений, что досточтимый адмирал упокоился тут, в нашей гробнице.

— И как вы договорились с Рональдом? — поинтересовался испанец.

— Обмен информации о затонувшем корабле с последующим подъемом сундука на останки. Найденные ценности подлежали разделу следующим образом: четвертая часть причиталась нам на завершение строительства гробницы, остальное предназначалось американцу.

— Ай да соглашение! — воскликнул полицейский.

— Да уж, — ответила ученая дама, удобнее устраиваясь на кровати и поправляя волосы. — Мы искали сундук давно и по разным мотивам. Мы всегда знали, что в нем заключено целое богатство. Золото, драгоценности и жемчуг, найденные Рональдом в сундуке, стоят баснословных денег. Мы, доминиканцы, долгие годы надеялись употребить это состояние на создание нового государства, более крепкого и могущественного, и добиться того положения, которого, по нашему мнению, мы заслуживаем в мировом сообществе.

— Как собирается поступить с прахом твое правительство? — спросила Альтаграсиа испанца.

— Полагаю, мое правительство найдет что сказать. А теперь нам предстоит решать, что делать с собранием останков. Хорошо бы вся эта история послужила уроком, чтобы наконец спустя столько времени адмиралу воздали по заслугам. Тогда игра стоила бы свеч.

Набережная блистала красками, представляя взору испанца картину невиданной красоты. Голубые и аквамариновые тона теплых волн смешивались в невероятных сочетаниях. До сих пор у него не находилось времени, чтобы оценить, какой изумительный вид открывается на Карибское море из окна гостиничного номера. Сумасшедший ритм жизни последних суток не позволил ему насладиться пребыванием в этой стране так, как делают это ежегодно сотни туристов.

Ясный солнечный день и умиротворяющее зрелище собранного и готового к отъезду чемодана (ибо дело, которое привело Оливера на остров, благополучно завершено) вызывали противоречивые чувства.

С одной стороны, он толком не посмотрел Доминиканскую республику, жемчужину Карибов. Миллионы людей каждый год загорают на ее пляжах и любуются ее живописными пейзажами и экзотической природой. А он не сумел выкроить для этого ни дня. Нет, однажды он просто обязан сюда вернуться и познакомиться с краем, пленившим Христофора Колумба.

С другой стороны, удовлетворение от хорошо выполненной работы рождало в душе отрадный покой.

И было кое-что еще.

Недели, проведенные в обществе Альтаграсии, обилие совместно пережитых приключений, ужасная судьба, постигшая беднягу Эдвина, — все это вызывало в нем двойственные ощущения.

Они договорились поужинать вечером, накануне его отъезда. И вновь он подумал, что одиночество — состояние, свойственное человеку. Он голову давал на отсечение, что личными проблемами займется только в отставке, на досуге, никак не раньше. А теперь у него не хватает времени, чтобы разобраться в своих чувствах…

И вот он настал, последний вечер. На другой день Оливер улетал в Мадрид. Ему предстояло закрыть дело, для чего оставалось лишь выяснить позицию начальства и властей. Окончательная точка будет поставлена, когда примут решение, как поступить с найденными документами и останками. Но это уже не зависело от Оливера. Однако кое-что от него все-таки зависело и требовало немедленного решения.

Альтаграсиа шла к нему, двигаясь с присущей ей утонченной грацией. Платье цвета корицы чудесно гармонировало с оттенком кожи.

Он никогда не видел ее столь нарядной и чувственно прекрасной. Впрочем, это было их первое свидание, не имевшее отношения к служебным делам. Прежние встречи в той или иной мере были обусловлены интересами следствия. А ныне, если она пришла на свидание, то совсем по другим причинам.

— Ты выглядишь восхитительно! — приветствовал ее Оливер, предлагая ей руку, которую она тотчас взяла.

— Но мы ведь сегодня не работаем? — ответила Альтаграсиа, радостно улыбаясь.

Обстановка в ресторане «Везувий», построенном у моря, располагала к отдыху. Здесь можно было спокойно поговорить и отведать хорошей кухни. По обыкновению, место, куда пойти, выбирала Альтаграсиа. Элегантный интерьер в сочетании с изысканным меню сулили приятный вечер.

Альтаграсиа приводила множество ярких примеров из своей профессиональной жизни и жаловалась на трудности, с которыми приходится сталкиваться на каждом шагу в государстве, где политическая элита настроена в большей степени на легкое обогащение, чем на осуществление позитивных преобразований на благо народа.