– Нет. Разговаривал с ней дважды. Опервом случае я вам рассказал, а второй раз мы виделись, когда я нашел жилье.Если честно, мне жутко повезло! У меня есть очень дальняя родственница,одинокая старушка. Ей принадлежат две квартиры, я уговорил ее одну мне сдать! Заэто она получает прибавку к пенсии, я ей помогаю, продукты привожу, вполиклинику сопровождаю, обещал похоронить по-человечески. Родственница на менязавещание оформила. Ясно?

– Более чем, – кивнул я, –предполагаю, что вы сказали Инне, что заботитесь о пожилой даме в надежде наквартиру, после кончины старухи жилплощадь достанется вам. Но о вторых хоромахпромолчали, их вы предназначили Ладе.

– Верно, – кивнул Игорь, – я ейключи вручил и сказал: «Живи спокойно. О коммунальных расходах не парься, самзаплачу. Только за телефоном следи, если по межгороду болтать будешь и счетпотеряешь, отключат номер». А она мне в ответ: «Можно восьмерку блокировать, даи друзей, кроме Риты Альварес, у меня нет». Больше мы с ней не встречались,иногда, впрочем, я звоню, интересуюсь: «Ну как дела, нормально?» А она в ответ:«Спасибо, скриплю».

– Не боялись вы наркоманке квартирудоверить? Вдруг она за старое примется?

– Нет, – уверенно ответилИгорь, – Лада твердо завязала, она на работу устроилась.

– Куда?

– Понятия не имею.

– А кем?

– Тоже не в курсе. Понимаете, отчего яиспугался, когда вы начали про Ладу допытываться?

– Да, – кивнул я, – может,наконец, сообщите жене правду?

– Вот теперь точно нет, – усмехнулсяИгорь, – Инна забеременела!

– Поздравляю, – абсолютно искреннесказал я.

– Она упорно лечилась, – неожиданноразоткровенничался Игорь, – и сейчас ей никак нельзя нервничать.Пожалуйста, не приходите больше, я абсолютно не в курсе дел Лады, не знаю, чтоона совершила, но могу вас заверить: по отношению к моей семье Ермолаева ведетсебя очень прилично, она ни разу не качала права и не нарушила данного слова омолчании.

– У вас ведь есть ее координаты?

Игорь покосился на закрытую дверь.

– Да. Только они на работе. Понимаете…ну… в общем… у Инны случаются приступы ревности… не часто, но иногда пробиваетее. Начинает по карманам шарить, записи в телефоне изучать. Увидит женское имяи привяжется: «Кто такая Лада?» «Почему я про нее не слышала?» Еще сама ейзвякнет и разбор полетов устроит.

– Можно я завтра вам на службу звякну?

– Конечно! Сколько угодно! Мигомпродиктую и адрес Ермолаевой, и номер. Вы только сюда больше не приходите,идет?

– Можете быть уверены – не появлюсь!

– Игоряша, – донеслось изквартиры, – ты еще с человеком из милиции разговариваешь? Господи, у насвсе же неприятность?

Инна открыла дверь и выглянула на лестницу.

– Что, – с тревогой спросилаона, – кто эта Лада?

Игорь закашлялся, а я заулыбался.

– Извините дурака, я хоть и служу ворганах, да сглупил! Номер дома перепутал, мне в соседний надо.

– Правда, – с недовериемпереспросила Инна, – а почему вы так долго тут шепчетесь?

– Солнышко, – ласково произнесИгорь, – сделай одолжение, принеси визитницу! Мы тут случайно выяснили,что нашему гостю нужны мои услуги.

Инна засмеялась, юркнула в квартиру, в секундувернулась назад, протянула мне визитную карточку и сказала:

– Игоряша такой энтузиаст! Не обижайтесьна него, вечно людям в рот смотрит! Мой муж бывает резок, ляпнет неожиданно:«Почему кариес на передних зубах не лечите», но специалист он от бога. Неволнуйтесь, болевые ощущения исключены, по себе знаю.

Я взял визитку и прочел: «Игорь НиколаевичРешетников, стоматолог».

– Не бойтесь, – увещевала меня Инна.

– Звоните завтра, – бодро подхватилИгорь, – скидку вам сделаю.

Из недр квартиры донесся свист.

– Ой, чайник, – спохватилась Инна иубежала.

Игорь протянул мне руку.

– Прощайте. Кстати, если будут проблемы сзубами, обращайтесь.

– Спасибо, – улыбнулся я.

– Так не за что, – сказал стоматологи хотел войти в квартиру.

– Еще секунду, – остановил яРешетникова, – а где живет Рита Альварес? Ну та девушка, подруга Лады?

– На последнем этаже, только я давноникого из их семьи не вижу – ни Маргариту, ни ее родственников, – быстроответил врач, – раньше мы сталкивались во дворе.

– Может, они переехали? –предположил я.

Игорь взялся за ручку.

– Врать не стану, мы не общались, кивалидруг другу по-соседски, и все! Если вам интересно, поднимитесь в сорок третьюквартиру.

Дверь хлопнула, Решетников исчез, я вытащилмобильный и позвонил домой.

– Алле, – пропела Ленка, –говорите, не молчите, чего тормозите, у нас определитель, хулиганов в милициюсдадим, сколько можно сопеть, ваще…

– Лена, – сурово перебил яее, – если хочешь услышать от человека ответ, сделай паузу, не гремипогремушкой.

– Ой, Иван Палыч! Здрассти! Чего молчали?Я думала, что хулиганы. Совсем люди не умеют себя вести! Детей в школах не учати…

– Передай трубку Норе, – велел я.

– Не могу, – заговорщицки прошепталаЛенка, – у ней клиентка.

– Кто? – удивился я.

Элеонора свято соблюдает правило: заниматьсянужно только одним делом. «Я не сотрудник МВД, чтобы разрываться междуклиентами, – всегда говорит она, – лучше меньше, да лучше, чем многои тяп-ляп».

Поэтому чаще всего клиент не попадает вкабинет, и мне, и Ленке велено не пускать никого из посторонних, если Элеонорауже погрузилась в одно расследование.

– Человеческая жадность и любопытствобезграничны, – сказала мне как-то Элеонора, – заинтересуюсь я новойпроблемой, не завершив старую, и ничего хорошего не получится. Лучше мне вообщене знать о других клиентах. Вот закрою дело, и тогда с распростертымиобъятиями…

– Третий час сидят, – шипелаЛенка, – даже чаю не попросили! Духи вонючие у бабы! У меня отек мозганачался! Жуть! И где люди такую дрянь покупают?