День был субботний. После завтрака старший лейтенант Годына обошёл территорию поста, капониры с боевой техникой, которые были обновлены новыми каменными плитами. Отдав распоряжение механику-водителю на подготовку к выезду командирской машины БМП-2, возвратился к себе. Прослушав по радиоприёмнику последние новости, Годына вызвал сержанта Нигаметьявова и поставил ему задачу:

— Товарищ сержант! Я уезжаю со своим экипажем в Суруби. Остаёшься старшим. Необходимо провести парко-хозяйственный день: завершить уборку территории поста после восстановительных работ, обслужить боевую технику и организовать чистку оружия. Бдительность не терять, работать согласно графику несения службы в боевом охранении.

После чего, посмотрев на замусолённую форму сержанта, приказал:

— Возьми ещё на контроль помывку личного состава выносного поста и обязательно организуйте с Филимоновым стирку обмундирования!

— Согласно Вашим указаниям, товарищ старший лейтенант, мы уже с утра пересеклись с сержантом Филимоновым и согласовали весь порядок работы, — чётко ответил исполнительный и добросовестный сержант, который всегда всё схватывал на лету.

— Молодцы! До моего возвращения из Суруби постарайтесь привести территорию в надлежащий порядок, а внешний вид — в норму.

— Есть! — отдав честь, ответил сержант Нигаметьянов.

После ухода Нигаметьянова через пять минут появился сержант Безгодков в форме, которую готовил к дембелю, и доложил:

— Товарищ старший лейтенант, боевая машина пехоты к выезду готова!

— А машина советников уже прибыла?

— Так точно! Для сопровождения нас уже ожидает БРДМ советников.

Посмотрев на внешний вид сержанта, командир роты шутливым тоном сказал:

— Ну, ты даёшь! Оделся с иголочки, словно на парад собрался.

— Так, товарищ старший лейтенант, я ведь не хочу уронить честь советского воина. Это для меня дипломатический приём. На всю жизнь в памяти останется!

— Всё верно! Молодец! — с улыбкой на лице ответил командир роты, и они вдвоём направились к боевой машине, на которой уже ожидал рядовой Тахтамурадов.

Через несколько минут командирская БМП-2 в сопровождении БРДМ рванула в сторону уездного центра. Ехали с открытыми люками, сидя на броне. От жары и сухого горячего ветра сохло во рту, а раскалённые скалы, словно мартеновские печи, дышали жаром. Ровно в назначенное время обе боевые машины подъехали к дому дуканщика.

Дом располагался среди роскошных садов, тутовых и хвойных деревьев, в районе, где жили состоятельные жители уездного города. После пекла на дороге, тенистые деревья встретили их лёгкой прохладой.

Отперев калитку в ограде (она была чуть ли не вровень с крышей дома), их встретил в нарядной одежде Абдулахад. Он был приветлив и лицо его сияло радостной улыбкой:

— Заходите, не стесняйтесь! Мир тому, кто последовал прямым путём! — сказал он.

Все приглашённые вошли во двор. Везде царила чистота и порядок. Дом внутри двора удивлял своей роскошью. Он был обращён лицом во двор, который являлся продолжением дома, отгороженный от соседей высоким дувалом. Это была маленькая крепость, которая укрывала семью дуканщика (особенно женщин) от посторонних взглядов. Во дворе разрослись деревья, дававшие густую тень. Причудливой аркой переплеталась виноградная лоза, а дальше раскинулся сад. Деревья в нём ломились под тяжестью плодов. Среди кустов, в высокой траве стрекотали цикады. Во дворе под виноградной лозой расположилась уютная беседка, а рядом с ней вилась канавка, по которой текла вода. Она выбегала из небольшого бассейна, который наполнялся из родника. Рядом с бассейном успокаивающе журчал фонтан, роняя струи прозрачной воды.

Абдулахад провёл гостей вдоль большой каменной террасы, закрытой со всех сторон шпалерами винограда. Грозди винограда свисали между тёмными листьями, кое-где позолочёнными лучами палящего солнца. Терраса тянулась вдоль стены всего дома, как широкая ступень во двор и сад. На ней размещалась летняя кухня, где что-то варилось в большом казане, а на примусе стояла большущая сковорода. Оттуда шёл приятный аромат чего-то вкусного.

— Какая красота у Вас, — восхищённо произнёс старший лейтенант Годына.

— Это точно! — подхватил советский советник ХАД, Фарид. Осматривая двор и сад. Гости находили всё новые интересные уголки. Этот сад был словно какой-то новый потаённый мир.

На террасе в накинутых на голову лёгких платках, в одеждах, которые скрывали фигуры, мелькали две женщины и три девочки-подростка. Они готовили обед, передвигаясь лёгкими стремительными шагами, украдкой бросая любопытные взгляды на гостей. Возле них вертелся мальчик, младший сын Абдулахада.

Юра Безгодков тихонько толкнул стоящего рядом с ним Тахтамурадова и прошептал:

— Файзуло, у меня от этого запаха уже под ложечкой сосёт и слюнки текут. Интересно, что они готовят?

— Это, Рыжий, баранина и рис, — также тихо промолвил Файзуло. — Наберись терпения, я сам жрать хочу!

Запах риса, жареной баранины с дымком от жаровен разливался везде, переплетаясь с запахом каких-то неведомых для гостей плодов и злаков. Пока гости вдыхали аромат блюд, на пороге террасы показался красивый молодой парень, старший сын хозяина, с японским магнитофоном «Сони» в руках.

Журчание фонтана, пение птиц дополнила хорошо знакомая всем восточная музыка. Бьющиеся струи воды и музыка создавали неповторимый эффект, удивляя и восхищая гостей.

— Пожалуйста, к столу, — торжественным тоном произнёс хозяин. После чего он стал по очереди усаживать всех в сделанные из лозы широкие кресла. За стол, как и инструктировал всех Фарид, садились степенно, держа спину прямо и не откидываясь на спинки кресел. Старшего лейтенанта Годыну хозяин усадил на самое почётное место рядом с советниками. Стол был красиво сервирован, видно, до их приезда здесь потрудились жена и дочери Абдулахада.

Хлеб на Востоке считается священным, на нём дают клятву, поэтому хозяин сам принес лепёшки по количеству гостей. Каждую из них он разломал руками и подал приглашённым.

Прежде чем гости приступили к приёму пищи, сын и одна из дочерей хозяина, не достигшие совершеннолетия, по очереди поднесли каждому тазик, полили из кувшина на руки и подали полотенца. Годыне принёс воду сам хозяин. Перед тем, как сесть за стол, Абдулахад взял щепотку соли и произнёс:

— Бисмиллях Ал-Рахмани Ал-Рахим (Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного).

Обед получился очень вкусным и сытным. Едой наслаждались медленно, держа по обычаю столовые приборы правой рукой. Из беседки хорошо просматривались тутовые деревья, большие кипарисы и ели. За ними на фоне синего неба видны были коричневые горы.

Когда все гости уже приступили к фруктам и лакомствам, хозяин поделился радостью, что его старший сын зачислен студентом в престижный советский институт. Улыбаясь, Абдулахад произнёс:

— Пусть дружба между советским и афганским народами, получившая своё начало с 1919 года, когда Афганистан стал свободным, крепнет и развивается!

Затем, обращаясь уже лично к Годыне, с грустью в голосе промолвил:

— Товарищ Владимир, я слышал, что Вы и Ваши солдаты, Юрий с Файзулой, скоро уезжаете на Родину. Перед отъездом