Огласит выбор Богов.

Признаюсь, эти двадцать минут для меня тянулись порядком, и мы уже извелись от ожидания. По крайней мере, мы с Тэль, тогда как Элиза хранила молчание, время от времени бросая быстрые взгляды в сторону короля, с которым, несмотря на то, что мы находились в храме, вовсю кокетничала Бэсси Берналь.

Шейлы рядом с Брайном Стенвеем не было — она дожидалась снаружи собора, — зато я увидела возле короля и Сину, и Эстель, и Дору, и Лауру, всеми силами пытавшихся привлечь его внимание.

Но стоило архиепископу появиться, как тут же послали за принцессой Зарейна, и очень скоро мы выстроились перед алтарем в ставший уже привычным ряд. На этот раз Тэль нисколько не тряслась, словно твердо уверовала в то, что приватная беседа с архиепископом, а еще и приличный взнос в церковную казну сделают свое дело.

И они его сделали.

Правда, не сразу, потому что первое прозвучавшее из уст его высокопреосвященства имя снова вызвало недоуменный шепоток среди присутствующих, а потом в толпе придворных раздались аплодисменты. Уж и не знаю, кто начал хлопать первым и почему это подхватили остальные, так как я, пораженная услышанным, застыла, не в силах пошевелиться и повернуть голову.

Потому что на четвертом испытании первым снова прозвучало мое имя.

— Да пребудут со мной Боги, потому что я готов огласить первое имя! — до этого громогласно объявил архиепископ, сначала посмотрев на короля, а затем окинув выстроившихся перед ним девушек пронзительным взглядом. — Это Агата Дорсетт, леди Корнуэлл!

И на хорах тут же грянули, затянули «Так угодно Богам!».

На это я, запнувшись, сделала шаг вперед. Сказать, что я была удивлена, — ничего не сказать!

Поклонившись, выдавила из себя, что благодарна Богам и его высокопреосвященству, Их гласу, за столь приятный, но неожиданный для меня выбор.

Впрочем, архиепископ оставил мои слова без внимания, потому что уже оглашал следующее имя, а хор угодливо поздравил вторую названную им девушку своим «Так угодно!».

Ею стала Элиза, принцесса Визморская, на что она, покраснев, вышла из стоя и поклонилась. Затем, вернувшись, кинула на меня довольный взгляд и пожала мне руку. Судя по всему, она нисколько не считала меня конкуренткой за внимание короля, хотя мне казалось, что Элиза была по-настоящему увлечена Брайном Стенвеем.

На это я с явным удовольствием ответила на ее пожатие.

Впрочем, уже в следующую секунду я сочувственно сжала ее руку, так как третьим под сводчатыми потолками собора прозвучало имя Бэсси Берналь. На это признанная столичная красавица шагнула вперед, сделав кокетливый поклон, затем, повернувшись, бросила на нас с принцессой уничижительный взгляд.

— Ничего! — шепнула я Элизе на ухо. — Уверена, это недоразумение очень скоро разрешится.

Под «недоразумением» я имела в виду Бэсси Берналь, и мне хотелось верить в то, что Брайну Стенвею хватит здравого смысла разобраться, кто есть кто на этом отборе. То, что Бэсси Берналь — это сплошное недоразумение, а настоящее сокровище для него — Элиза Визморская.

Но тут прозвучало очередное имя. Четвертой архиепископ назвал принцессу Устеда, пятой — Зарейна, после чего вернувшаяся для оглашения результатов Шейла моментально покинула стены храма, словно оставаться внутри доставляло ей непередаваемые мучения.

Она ушла, а затем наконец-таки прозвучало имя Тэль. После нее его высокопреосвященство по очереди вызывал Харриет, Эстель и Дору. Последним он назвал имя Лауры, которая, как по мне, на отборе примечательной была лишь тем, что бестелесной тенью следовала за Бэсси, оттеняя ее красоту и выполняя мелкие поручения.

На этом четвертое испытание завершилось.

Девушек на отборе осталось ровно десять.

Архиепископ предложил нам в очередной раз помолиться, только на этот раз на общую молитву мало кто обращал внимания. Трое из пяти не прошедших отбор рыдали во весь голос, на что Бэсси, не скрывавшая своего злорадства, заявила, что они должны еще радоваться, что зашли ТАК далеко. Сразу же было понятно, что им здесь не место!

За такое высказывание она удостоилась недовольного взгляда леди Виторины, но лишь пожала плечами, высокомерно уставившись на строгую распорядительницу. А потом и вовсе произнесла, что когда она станет королевой, то о ней позаботится… Так позаботится, что леди Виторину и близко ко дворцу не подпустят!

На это мне захотелось подойти и отвесить Бэсси хорошую оплеуху, но я решила, что такое поведение будет неуважением к месту, в котором мы находились.

Элиза отправилась кого-то обнимать, говорила слова утешения покидавшим отбор. Тэль не отставала — подошла к одной из девушек, погладила ее по плечу. Мне казалось, Брайн тоже собирался с ними поговорить, но короля задержали Бэсси и Лаура, преградив ему дорогу. От них не отставали Эстель Маклахан и Дора Браммер.

Я же, еще немного посмотрев на плачущих девушек, подходить к ним не рискнула. Подумала, что сочувствие той, кто победил на четвертом испытании, они могут счесть неуместным. Поэтому решила не вмешиваться, постоять в стороне и немного подумать.

Например, каким образом я осталась на отборе и почему мое имя было названо первым. И почему мне за это так стыдно перед Элизой. Принцесса Визмора откровенно за меня радовалась, а я все еще не могла осознать глубину ее доброты!..

Неожиданно мне захотелось обо всем ей рассказать. И про младшего брата, и про дядю, и про то, что я приехала на отбор вовсе не для того, чтобы стать королевой Арондела и завоевать сердце Брайна Стенвея. У меня были совсем другие цели!

И еще, что я никогда не буду для Элизы преградой.

Но я понимала, что здесь, в переполненном соборе, не совсем правильное для этого место. Да и время, если честно, совершенно неподходящее.

Погруженная в свои мысли, я и не заметила, как ко мне подошел герцог Раткрафт. Остановился, оглядел меня с ног до головы, и я снова ничего не смогла прочитать за его непроницаемым взглядом.

— Неожиданно! — прокомментировал он, и я решила, что это его замечание относится к моей победе на четвертом испытании. — Интересно, чем же вы взяли архиепископа, леди Корнуэлл? Гм… Даже затрудняюсь предположить! Неужели вы целых сорок минут делились друг с другом любимыми моментами из жития Святой Истонии?

— Так оно и было, милорд! — отозвалась я, с трудом сдерживая улыбку.

При этом подумала, что моя победа на четвертом испытании стала причиной очередного ухудшения настроения герцога. Меня не оставляло ощущение, что ему нисколько не нравилось то, что я до сих пор оставалась на отборе, и он втайне надеялся на мой проигрыш.

И очень скоро получила тому подтверждение.

— Агата! — неожиданно произнес он.

Мне показалось, что Джеймс захотел ко мне притронуться, но в последний момент себя одернул. Потому что вокруг были люди, ходили, косились…