Следующий день был объявлен Днем Свиданий, и он считался нашим пятым испытанием. Король собирался лично встретиться с каждой из оставшихся на отборе девушек, чтобы уже вечером, хорошенько обдумав увиденное и услышанное, сделать свой очередной выбор.

Проснувшись утром, я долго смотрела в потолок, раздумывая о предстоящем дне. Вернее, сперва прочла несколько молитв, попросив Богов позаботиться об Олли, пока я далеко от брата, а затем уже принялась размышлять.

Думала о том, что вообще-то Брайн задолжал мне еще одно свидание, на которое пригласил уже давно, после происшествия в конюшне. Но, если честно, мне совершенно не хотелось идти ни на одно, ни на другое.

Но я собиралась, потому что до сих пор оставалась на отборе и надеялась на нем задержаться как минимум на один день.

Во-первых, из-за Олли и из-за нашего с дядей договора. Я чувствовала, что за последнее время серьезно продвинулась — если Братство мне поможет, то, глядишь, даже соберу доказательства причастности Маклахана.

Уж и не знаю к чему, но он явно к чему-то причастен!

К тому же мне обязательно нужно задержаться на отборе из-за нашей сделки с Жилем деСолем. Как мне поговорить с герцогом, если меня выставят из дворца, а Джеймс до этого времени еще не вернется в столицу? Где мне его искать, если я провалю свидание и меня попросят… гм… убираться из новых покоев в центральном крыле куда глаза глядят, а герцог прибудет в Стенстед завтра или послезавтра?

Как мне тогда спасать Арондел, в конце-то концов?!

Этого я не знала, поэтому решила вести себя с королем как можно приветливее, надеясь продержаться до следующего испытания. А там, глядишь, Джеймс вернется, а служанка, которая приносит мне завтрак, сообщит название корабля. Я передам это герцогу, на корабле найдут большую партию Желтой Смерти, Джеймс оценит старания Жиля деСоля и согласится с ним встретиться.

Все пойдет на благо Арондела, мне хотелось так думать. Ну и на благо моего брата, как без этого.

А еще…

Лежа в кровати и таращась на полупрозрачный балдахин, я думала не только о нашем королевстве и маленьком Оливере. Мне хотелось надеяться, что нас с Джеймсом Стенвеем впереди ждало что-то несомненно прекрасное. Такое, от чего начинало колотиться сердце, а в груди сладко-сладко замирало.

Но при этом меня потряхивало от тревожных предчувствий. Потому что я ничего толком и не знала, могла лишь предполагать! Джеймс ведь так ничего мне и не сказал — лишь попросил не становиться королевой Арондела, пока он будет в отъезде

Но я и не собиралась.

Вместо этого лежала и надеялась на то, что я ему небезразлична.

Тут в дверь постучали — оказалось, ко мне с привычным утренним визитом явилась леди Виторина, а я все еще валяюсь в кровати!.. Поэтому, подскочив, принялась спешно одеваться. Вскоре вышла к ней в гостиную, мы выпили по чашечке кофе, и… леди Виторина застала момент, когда мне принесли подарки.

Сперва от Джеймса.

Герцог слал мне удивительно-красивый цветок — в хрустальной вазе, окруженный магическим куполом. Я не представляла, что это за растение, да и леди Виторина тоже призналась, что никогда такого не видела.

Я долго рассматривала пышное соцветие с переплетением лепестков синего и голубого цвета, источавшее незнакомый мне сладкий аромат. К цветку шла записка, которую распорядительнице показывать я не стала, потому она была слишком уж личная.

Джеймс писал, что снова думал обо мне всю ночь. Но обо мне несказанно приятно думать — я напоминаю ему этот самый экзотический цветок.

К тому же он слал мне книгу по механике — внутри были картинки с изображениями паровых двигателей всех форм и размеров — и еще бархатную коробочку, в которой обнаружилась пара чудесных золотых браслетов.

— Красиво! — примерив их, сказала я леди Виторине и неожиданно подумала, что строгая распорядительница почему-то куда больше одобряла подарки от Джеймса, чем от короля, которые, впрочем, тоже не замедлили принести.

Правитель Арондела слал мне роскошный букет, к которому прилагалась записка. Почерк был слишком уж каллиграфическим, и я подумала, что вряд ли ее написал сам король.

Мне желали чудесного дня и сообщали, что наше свидание состоится в четыре часа пополудни в беседке в яблоневом саду, расположенном в западной части сада. И еще — король надеялся, что мы чудесно проведем время.

В конце шла приписка — а вот ее, уверена, написал мне сам Брайн Стенвей! Почерк отличался, был угловатым и немного неряшливым. Король писал, что надеется увидеть меня в зеленом платье из числа последних присланных. Кроме того, к этому платью он распорядился отправить мне золотые украшения — серьги и ожерелье.

Их доставили вместе с письмом — настоящее сокровище, очень много золота!..

Внизу стояли размашистая королевская подпись и печать с драконьими крыльями.

— Ваше свидание последнее на сегодня, — сообщила мне леди Виторина. Затем, поджав губы, добавила: — Желаю приятно провести время!

Попрощалась и ушла, а я осталась, разглядывая послание короля и думая о том, что так и не попросила у нее совета. Не узнала, стоит ли мне надевать то, в чем хотел увидеть меня Брайн, — пусть такое в столице и носили, но, на мой взгляд, платье было слишком вычурным, да и вырез казался мне почти на грани приличия.

Подозреваю, спроси я совета у Сестры Инноренции, она бы без колебаний заявила, что такое платье впору только занимающимся неугодной Богам торговлей своим телом девицам в порту Вильмы.

Но уже после того, как очнулась бы после обморока.

Или же надеть то, что нравилось мне?

Тут явились близнецы и тоже с подарками, так что раздумья насчет платья пришлось отложить. Принесли мне скелет голубя, заявив, что это от них двоих, и я растрогалась. Затем принцы попытались всучить мне стащенные у гувернера лорнет и часы, но я не взяла.

Вместо этого похвалила и пожурила их одновременно.

Похвалила за то, что они смогли это провернуть и не попались — наука Братства в действии! Но теперь нужно незаметно вернуть все на место — еще один урок, которым мы займемся как раз сегодня.

Но сперва хорошенько их отругала. Потому что брать чужое нельзя, заявила им. Новыми навыками нужно пользоваться не для развлечения, а только в тех случаях, когда это вопрос жизни и смерти.

Так и сказала, а еще и взяла с принцев клятву — слово Стенвеев! — что они будут строго следовать этому правилу.

Затем мы еще немного потренировались, после чего отправились в сад вместе с графиней Идасской и ее пуделями. Прошлись по дорожкам — мальчишки бегали наперегонки с собаками, а графиня развлекала меня рассказами о том, какой красавицей была моя мама.

Оказалось, графиня прекрасно ее помнила, и вся столица была у маминых ног. А еще графиня помнила, какой поднялся скандал, когда Флоренс Корнуэлл вышла замуж за моего отца, выбрав того, кого она полюбила всем сердцем, а не того, кого выбрали ей родители.