Забудь о горняках. Неудачный пример. Он находился один в пещере шириной в десять шагов и длиной в пятнадцать, с потолком высотой в десять — двенадцать футов. На сколько ему хватит кислорода?

«Если честно, то я без понятия», — вынужден был он констатировать. Он знал, что нужно лечь на землю и беречь силы, или так нужно поступать во время пожара? Температура возрастает, но углекислый газ тяжелее или легче кислорода? И могут ли они смешиваться? Опять же без понятия. Он был уверен только в одном — нужно было беречь силы.

«По счастливой случайности я имею врожденную способность и отличную практику по части сохранения энергии», — думал Пандер, слегка окосевший после дарвосета. Он снял дождевик и стал раскладывать одежду, которая была в рюкзаке, чтобы сделать мягкий матрац. Он повторил себе еще раз, что нельзя засыпать после контузии. Потом он вспомнил, что видел свернутый в трубочку, отпечатанный на машинке манускрипт в рюкзаке с женской одеждой, достал его и развернул.

«Они познакомились в университете С. — С этих слов начиналась рукопись. — Он был ее профессором, и, хотя между ними было почти двадцать пять лет разницы, это была любовь с первого взгляда…»

Доусон подслушивала. Бесстыдно и без оправданий она прижалась к стене домика Холли и услышала через перегородку все, что было сказано о судьбе Пандера. Она морщилась, зажимала кулаком рот, чтобы не закричать, когда услышала, что Пандера ударили по голове и он потерял сознание. Дальнейшее было уже как в тумане.

Но когда Дон упомянула о том, что пряталась за деревом слоновьи уши, это привлекло внимание Доусон. Колье, сплетенные из красновато-коричневых семян и причудливо изогнутых семенных коробочек, давших дереву такое название, продавались лучше всего.

На острове было несколько деревьев слоновьи уши, но Доусон знала лишь то, что находилось рядом с пещерой, которую она обнаружила, когда прошлым летом взобралась на дерево в сумерках во время сухого сезона — в это время коробочки легче всего достать — и увидела, как тучи огромных летучих мышей сотнями, возможно, тысячами появляются из провала в земле всего в нескольких сотнях ярдов от нее, на вершине лесистого склона.

Доусон с трудом удержала себя от желания ворваться в хижину. Но годы изгнания научили ее осторожности. «Я скажу Холли, а уж она передаст им, — решила она. — Я напишу анонимную записку или сделаю анонимный телефонный звонок».

Но Холли не смогла бы привести их к пещере, так же, как и анонимный телефонный звонок Доусон. К тому же она заключила договор с каким-то Богом, Богоматерью и кем-то там еще, предлагая то единственное, что считала достаточно ценным, — свою свободу в обмен на то, что Пандер и Дон останутся живыми. Поэтому, если она все равно хочет выдать себя, какая разница, узнает ее Коффи или нет?

Она догнала Коффи, впервые за тридцать лет добровольно вступив в контакт с полицейским, и рассказала все, что ей было известно о дереве и о пещере.

Он наклонился, переходя в зону личного общения.

— Вы ведь Доусон, не так ли?

Она подняла глаза и задержала дыхание — неужели Пандер все рассказал ему?

— Да, сэр.

Одна секунда, другая. Доусон думала, что ее легкие разорвутся.

— А вы еще красивее, чем вас описывал Пандер.

Доусон думала, что ее сердце выпрыгнет из груди от облегчения, а вовсе не от комплимента. Хотя комплимент тоже доставил ей удовольствие — ведь он косвенно исходил от Пандера. «Он не должен погибнуть, — говорила она себе. — Это было бы так несправедливо!»

Но была ли справедлива жизнь к Роберту Фасснахту? Или к его вдове и детям, оставшимся без отца? Неужели это было ее расплатой? После всех лет терпения? В таком случае жизнь была настоящей сукой, как и божество, которому она молилась. Доусон решила снова стать мистерианкой. Гораздо меньше проблем.

Лежа на боку, с туалетной бумагой на затылке, которая стала отваливаться, Пандер успел дочитать рукопись до середины, прежде чем его глаза начали слипаться. «Я не могу спать, — сказал он себе, укладывая голову на руку. — И не буду. Просто отдохну. Нужно дать отдых глазам. Совсем немного».

5

Эмили открыла глаза и обнаружила, что лежит голая на кресте. Фил, как всегда, ошибался — в комнате с крестом не было веревок, поэтому Бенни использовал свой плащ, чтобы привязать ее лодыжки к длинной части креста, потом порвал ее блузку и привязал ее левую руку. Тяжелые эластичные тесемки ее лифчика он пропустил под доской и закрепил ее правое запястье. Очевидно, он принес зажигалку, так как факел слабо шипел в естественном углублении стены.

Бенни не стал привязывать ее голову. Эмили подняла ее и осмотрелась. Бенни стоял справа, отвернувшись от нее. Со спины казалось, что он трет морковь или что-то точит, делая короткие повторяющиеся движения одной рукой. Он оглянулся через плечо, чтобы проверить, не пришла ли она в себя. Эмили опустила голову и закрыла глаза, а потом слегка приподняла веки. Он отвернулся. Но когда она увидела, что у него в руках, ее мочевой пузырь не выдержал. Он проследил за ее взглядом и заметил, что она уставилась на швейцарский армейский нож у него в руке. Бенни пожал плечами.

— Это все, что у меня было, — сказал он.

Дождь стих ненадолго. К тому времени, когда поисковая экспедиция (то есть все жители Кора, способные держать в руках лопату или фонарик, и все полицейские, пожарные и спелеологи острова) вышла на дорогу, начался такой ливень, что капли, падая на кожу, кололи ее, как градины.

— Однако ветра нет, и это уже хороший знак, — сказал шеф полиции Коффи Доусон.

Они ехали впереди, расположившись на передних сиденьях единственного полноприводного транспортного средства департамента — модифицированного джипа «Чероки» с прожекторами на крыше, рацией и стальной проволочной клеткой между передними сиденьями и задней частью, где находились еще одно сиденье, складные стулья, багажник и прочее.

Холли, Марли и Дон расположились на заднем сиденье. Холли горячо спорила по поводу предложения Коффи взять Дон с собой, чтобы она показала вход в пещеру. Но Коффи не был уверен, что Доусон сможет привести их к этому месту — ведь с ее последнего визита туда прошли месяцы, к тому же она была там при свете дня и в сухую погоду. Если она укажет место приблизительно, то Дон поможет найти оставшийся путь.

В конечном счете Холли убедили не аргументы Коффи, а немая просьба в глазах Доусон. Конечно, конечно, она возьмет ее с собой, но при двух условиях: Дон должна дать на это свое согласие, и они поедут вместе.

Присутствие Марли объяснялось очень просто: если бы они не взяли его с собой, то удержать его дома можно было, лишь заперев в комнате. Более того, Холли наверняка пришлось бы привязать его цепью к кровати.

Острый запах мочи ударил Эмили в ноздри. Она услышала стук капель по песку. Гнев и страх смешивались с чувством стыда: за то, что она обдулась, за то, что была голой, за то, что ее тяжелые, огромные груди свисали с боков, словно плавательные пузыри. Разумеется, она знала, зачем Бенни привязал ее к кресту, но в своем воображении представляла себе мачете — то есть старалась вообще не думать об этом. Быстрый удар, минутная боль. А может, только удар и никакой боли.