— Больше ты никогда не будешь одна, клянусь тебе, любовь моя…

Все мое нутро вспыхнуло, почувствовав, как Анзель лениво поглаживает большим пальцем мое запястье. Любовь моя…

— Я буду любить тебя, даже если ты меня возненавидишь, — сказал он, будто прочтя мои мысли.

Я же ведь так и не знаю о его способностях…

— Я никогда не буду тебя ненавидеть, что за глупости! — проворчала я недовольно.

— Злить тебя — особый вид удовольствия, — его насмешливый тон вернулся, жесткий и резкий, но все же я почувствовала нежное прикосновение его пальцев к своей шее, прежде чем он отстранился, словно он не мог насытиться прикосновениями.

Я простонала, ощущая холод между нами, теряя его прикосновения, такие горячие и желанные.

— Как мы планируем пересечь границу?

Проявив наглость, я откинулась назад, уперевшись в его крепкий торс, смотрела на него через плечо и ощущение одиночества исчезло. Прошлое, сплелось с будущим и теперь не пугало. Анзель был со мной, сестра жива, бабушка в порядке, Шейла и Лидия будут в безопасности. Я отчаянно хочу верить, что я для него особенная, потому что я просто хотела быть особенной для кого-нибудь. Хоть для кого. Быть чем-то большим, чем полукровка. Я почти поверила ему, я почти отдалась ему целиком и полностью.

— Мы отправимся в небольшой старый порт, там стоит корабль, который отвезет нас по морю в наши земли, мы обогнем хребет за несколько дней.

— А Мадлен с Джастином?

— Они пойдут по хребту, сначала верхом, потом пешком.

Мои глаза расширились от ужаса:

— Это же почти невозможно! Там бушуют ветра, непроходимые отвесные скалы! Это же самоубийство!

— Поверь мне, Джастин справится, там много тайный троп, а еще ты забываешь, что мы не простые смертные.

— Какая у вас с ним сила?

— Ты задаешь много вопросов, Синеглазка.

Я наигранно прищурилась.

— Любознательность — признак ума.

Анзель улыбнулся, улыбка вышла почему-то печальной. Но на вопрос отвечать не собирался.

— Будешь делать вид, что я ничего не спросила? — недовольно фыркнула я.

— Конечно нет, любовь моя, я расскажу тебе все и даже больше, но не сейчас… — насмешливый тон пропал, передо мной снова был сильный и страшный вампир.

— Что стряслось?

— Бездушные.

Снова вспышка молнии и боковым зрением я увидела несколько пар алых глаз, которые неслись сквозь чащу, огибая кривые ветки. Я вскрикнула от неожиданности и сковавшего нутро страха.

Анзель мгновенно соскочил с лошади и прорычал:

— Двигайся вперед, не останавливайся.

Его клыки удлинились, делая его анфас опасным, жестоким. Высокий, широкоплечий, крепкие мышцы, он словно состоял из скальной тверди.

— Нет, — твердо отказалась я, — Я могу помочь. Нет, я хочу помочь и буду помогать! Мой голос сорвался на крик, гром ударил с новой силой, так мощно, что мне показалось, что земля задрожала. Анзель в ответ зашипел, обнажил свой зазубренный меч и бросился в чащу леса, а я задышала ровнее, медленней. Закрыла глаза. Я могла их пересчитать, даже не глядя на них… Два, три, пять, восемь… Около пятнадцати бездушных, это было очень много!

Протяжный вой от которого кровь стыла в жилах, слился с шумом нахлынувшего дождя. Потоки воды застилали взор, превращали землю под ногами в кашу из грязи и веток, кобыла испуганно заржала и встала на дыбы.

— Тише… — охнула я, вцепившись в намокший загривок.

Успокойся…

Животное успокоилось мгновенно. И тогда я принялась за бездушных. Я остановила одного, второго, третьего… На пятом бездушном носом пошла кровь, перед глазами вс поплыло, я схватилась за седло так, что побелели костяшки пальцев. Сила еще не восстановилась. Гнев накрыл меня с головой. Ланселот поплатится за содеянное, когда-нибудь он точно поплатится!

Когтистая лапа двинулась в мою сторону, стремясь вспороть мне грудь, я вскрикнула и соскользнула с седла, прямо в грязь, больно ударившись плечом. Лошадь не двинулась с места, мое внушенное спокойствие ее все еще держало. К счастью, бездушному не нужно было несчастное животное, он перескочил ее и завис надо мной, оголяя страшные ряды зубов, поблескивая безумными алыми глазами. Острый меч вспорол бездушному брюхо, Анзель ногой отпихнул умирающее существо прочь и завис надо мной. На его лице мелькнула мальчишеская ухмылка, которая, наверное, частенько там появлялась, когда он был моложе и собирался натворить нечто такое, что ввергло бы его в неприятности.

— Испугалась, Синеглазка? — весело спросил он, хватая меня за грудки и ставя на ноги и тут ему на плечо сел самый настоящий сокол. Мокрый, но все равно прекрасный, с большими круглыми умными глазами, с сильными сложенными крыльями.

У Анзеля были длинные пальцы, сильные ладони, аккуратно подстриженные ногти, он погладил животное по шее с невероятной нежностью, они вдвоем напоминали мне точеную из горного хрусталя статую, высокую, статную…

— Спасибо дружок, — улыбаясь поблагодарил он птицу, и та взмыла вверх, не обращая внимание на поток воды, извергаемый небом, — Бездушные потеряли след, его смыл дождь, как удачно, да?

— Это тебе сокол сказал? — удивились я.

— Связь с животными — часть моей силы, Синеглазка.

Я старалась изо всех не пялиться на него во все глаза, но проиграла это сражение.

— Ты серьезно?

— Серьезней не бывает, — хохотнул он, видя мой озадаченный вид, — Я могу и буду удивлять тебя, любовь моя.

Он подхватил меня и усадил на лошадь, которая успокоилась настолько, что выглядела почти заснувшей.

— Ну-у, дорогая, скоро отдохнем, — Анзель похлопал лошадку по боку и забрался в седло позади меня, — Нужно пройти этот лес, как ни крути.

Кобылка встрепенулась и двинулась вперед.

— Ты умеешь лечить, общаешься с животными, что еще? — я задумчиво сдвинула брови.

— О! А я тебе не скажу! Ты бы видела сейчас свое лицо, такое удивление можно увидеть лишь пару раз в жизни!

— Знаешь кто ты!

— Кто же? — хохотнул вампир.

Я повернулась и с гневом посмотрела на него через плечо. Большие, светло-зеленые глаза блестели от счастья так, словно излучали собственный свет.

— Ты невыносимый мальчишка! Как тебя дома терпят?!

— Мать тоже самое твердит про меня, — мягко улыбнулся он, словно воспоминания о маме подарило ему умиротворение.

Мы препирались еще какое-то время, пока не выехали из леса, перед нами простиралось поле, залитое бесконечным дождем.

— Лучше бороться с алхимиками, чем со стихией, — пробубнил себе под нос Анзель, слезая с лошади, — Впереди ферма, там и заночуем, ночью там все равно никого, а как стихия поутихнет, так и мы в путь отправимся.

— Ты видишь ее своим вампирским зрением или чувствуешь кур неподалеку?

Анзель смерил меня презрительным взглядом, но ничего не ответил, а я расхохоталась.

Разгневанная стихия буйствовала, не давая